Отверженная

— Неужели именно мне выпала честь понести эту красавицу? — не спрашивая разрешения, он выхватил мои руку и страстно поцеловав, низко прошептал: — Я готов нести тебя на край света, сеньорита. Твои глаза…

Что же, реакция была ожидаемая и не заставила себя долго ждать…

Шакалов сделал лишь один выпал вперед, а мой "кавалер" свернулся калачиком, зашипев неразборчивые ругательства. Его трясущиеся руки накрыли пах, когда тот поднял ошарашенный взгляд на Шакалова, а затем повернулся к Кариму:

— Что происходит? Мы так не договаривались!

Я сделала шаг вперед, инстинктивно желая как-то помочь парню, но Кирилл перегородил мне путь собой. Карим же попытался обойти Шакалова с другой стороны, но тот остановил его рукой, оставаясь один на один с парнем.

— Что ты хотел сказать девушке? Говори мне. Я тебя слушаю. — совсем остервенело рыкнул Шакалов, но парень никак не отреагировал. Мышцы рук мужчины набугрились, а из ушей, казалось, пошел пар, когда он схватил бедного носильщика за шею и потянул, заставляя стать ровно. — Мне повторить еще раз?

Блондин нервно сглотнув, волком глядя на Кирилла. Наверняка он только сейчас понял, куда попал и что подобного рода шутки мужчина бы никогда не понял, но отступать было уже поздно. Он тяжко сглотнул и осторожно протянул:

— Я лишь хотел сделать комплимент вашей девушке и донести ее к катеру. Все.

— Ты поставил мою жену в неудобное положение своими неуместными ухаживаниями. — резко протянул Шакалов, снова выделяя мой ложный статус. Его слегка прищуренный взгляд изучал парня, словно считывая всю информацию о нем. Выглядело это жутко, если не сказать пугающе. Кариму не хватило смелости нарушить это уединение, а я просто не видела смысла. Все равно Кирилл сделает то, что уже решил. — Тебе не говорили, держаться подальше от того, что принадлежит мне?

— Г-говорили… — осторожно промямлил парень, все еще потирая ушибленное место. Можно было только догадываться, как сильно повредил его Шакалов. — Уверяю вас, вы поняли все неправильно и подобного больше не повториться. Я просто хотел разбавить обстановку и поднять всем настроение…

— Через пол часа ваша помощь понадобиться в переправке вещей, а также последней части персонала. — кивая своим мыслям, закончил разговор мужчина. — Можете попробовать оказать подобные услуги другим девушкам. Рядом с моей женой я больше не хочу никого из вас видеть. Доступно изъясняюсь?

Накачанный носильщик тут же закивал, как собачка на пружинке, а Шакалов резко опустил парня. Тот от неожиданности упал на колени, но вездесущий Карим тут же помог ему подняться. Только вот Кирилл уже не видел этого, потому что повернулся ко мне и скучающе протянул:

— Готова отправиться на остров?

На ответ сил не хватило, так что я просто кивнула, одновременно пожимая плечами. Странные чувства вызывал у меня мужчина. Я все время ощущала себя растерянной, с диким желанием срочно что-то предпринять, чтобы спрятаться, отгородиться, сбежать… Но тут, на острове, что-то внутри словно щелкнуло внутри по прибытию. Странным образом мне нравилось, что кто-то в этом мире еще испытывает желание переживать о моем ребенке. И пусть эти мысли были странным, эгоистичным и не поддающимися логики, но на какие-то крохотные моменты Шакалову удавалось вызвать у меня что-то человеческое. Наверное я так часто видела его в образе робота, что теперь любые намеки на его живую душу делали диссонанс внутри.

И тем не менее я скидывала все перемены на Сейшельские острова… Природа вокруг успокаивала нервы, шум океана дарил странное чувство релакса и даже Шакалов больше не пугал так сильно, как раньше.

— Отлично. — только и сказал он, а затем внезапно подхватил меня на руки. Не дожидаясь Карима, Шакалов пошел на прямую к катеру, вышагивая по раскаленным камням в тонких резиновых вьетнамках. Путь от стоянки вертолета до воды был не близким, так что наверняка — ноги мужчины должны были пылать, как от огня. Но ни один мускул на лице не дрогнул, скорость не изменилась и даже тон не выдал намека на возможную боль: — Почему ты так внимательно на меня смотришь? Черничка?..

— Пытаюсь понять… — задумчиво протянула я про себя, но вышло в слух. Шакалов посмотрел на меня, приспустил очки и вопросительно приподнял одну бровь. Пришлось пояснить: — Единственная эмоция, которую ты позволяешь видеть окружающим — злость. Не знаю… Либо ты запрограммированная машина, либо актер, достойный Оскара. Все пытаюсь понять тебя, но ни выходит. Ты бросаешься из крайности в крайность. Возможно это твой план, чтобы никто не знал твоей истинной сущности, а может ты еще сам не определился, кем хочешь быть…

Кирилл косо усмехнулся, но вышло как-то холодно, а по телу побежали странные мурашки. Он снова натянул очки, словно огораживаясь внутренний мир от окружающих и едко выплюнул:

— Зато ты не заботишься о том, чтобы скрывать свои эмоции, Черничка.

Щеки стали пунцовые и я отвела взгляд, чтобы мужчина ненароком этого не заметил.

— Если ты о том разговоре в вертолете, то я не собиралась… Все вышло как-то спонтанно, и я… Я не хотела откровенничать…