Отверженные (Перевод под редакцией А. К. Виноградова )

Этот обычай, имеющий целью отвлекать мысль от земного и непрерывно обращать ее к Богу, существует во многих общинах, только формула видоизменяется. Так, например, в монастыре Младенца Иисуса говорят: «В такой-то час да воспылает сердце мое любовью ко Христу!» Бенедиктинки-бернардинки Мартина Верги, поселившиеся пятьдесят лет назад на улице Малый Пикпюс, поют богослужение строгим чистым напевом во весь голос в продолжение всей службы. Повсюду, где встречается звездочка в служебнике, они делают паузу и тихо произносят: «Иисус-Мария-Иосиф». Для заупокойной службы они берут такой низкий тон, что с трудом веришь, чтобы женские голоса могли спускаться так низко. Это производит поразительный и трагический эффект.

Монахини Малого Пикпюса устроили у себя склеп под алтарем для погребения сестер своей общины. Правительство, как они выражались, не позволило опускать гробы в склеп. Следовательно, после смерти они покидали монастырь. Это огорчало и смущало их, как нарушение устава. Они добились (слабое утешение!) милости погребать своих покойниц в особый час и в отдельном уголке кладбища Вожирар, находящегося на участке, принадлежавшем когда-то общине.

По четвергам монахини стоят позднюю обедню, вечерню и все службы, как по воскресным дням. Кроме того, они строго до тонкости соблюдают все второстепенные праздники, незнакомые мирянам, но когда-то установленные во множестве церковью во Франции и до сих пор существующие в Испании и Италии. Что касается числа и продолжительности их молений, то о них можно составить себе лучшее понятие из наивных слов одной из них: «Молитвы сестер просто ужасны, молитвы послушниц еще того хуже, а молитвы матерей хуже всего».

Раз в неделю собирается весь капитул; игуменья председательствует, матери гласные присутствуют. Каждая сестра поочередно становится на колени на камне и кается вслух перед всеми в грехах и проступках, совершенных ею в течение недели. Честные матери совещаются после каждой исповеди и вслух назначают эпитимии.

Кроме исповеди вслух, для которой оставляются прегрешения более или менее крупные, существует для всех мелких проступков так называемое покаяние или эпитимия, la coulpe. Совершать покаяние — значит распластаться ничком на полу перед настоятельницей во время богослужения до тех пор, пока последняя, которую они называют не иначе как «наша мать», даст знать кающейся легким ударом по дереву скамьи, что она может встать. Покаяние налагается за малейшую безделицу — разбитый стакан, разорванное покрывало, невольное опоздание на несколько секунд на службу, фальшивая нота в пении и пр. — этого достаточно, и монахиня обязана подвергнуться покаянию. Это покаяние добровольно, сама виновная осуждает и подвергает себя наказанию. В воскресные и праздничные дни четыре матери-певчие поют богослужение перед большим аналоем в четыре пюпитра. Однажды мать-певчая запела псалом, начинавшийся словом «Ессе» [33] и вместо него громко произнесла три ноты: ut, si, sol; за эту рассеянность она подверглась эпитимии, продолжавшейся всю службу. Вина оказалась особенно важной потому, что весь капитул рассмеялся.

Когда монахиню призывают в приемную, будь это сама настоятельница, она опускает покрывало так, что виден один рот. Одна настоятельница может иметь сношения с чужими. Прочие могут видеться только с близкой родней, и то очень редко. Если случится, что явится кто-нибудь из мира, желая повидаться с монахиней, которую знал или любил когда-то, то начинаются долгие переговоры. Если это лицо женщина, то иногда дается разрешение на свидание; монахиня приходит, и посетительница разговаривает с ней сквозь ставни, которые открываются только для матери или сестры. Само собой разумеется, что мужчины, добивающиеся свидания, всегда получают отказ. Таков устав святого Бенедикта, еще значительно усиленный Мартином Вергой.

Эти монахини не веселы, не свежи и не румяны, как бывают иногда сестры других орденов. Они бледны и унылы. С 1825 до 1830 года три из них сошли с ума.

III. Строгости

Не менее двух лет полагается быть на искусе, иногда даже целых четыре года; послушницей также четыре года. В редких случаях пострижение совершается раньше 23 или 24 лет. Бернардинки-бенедиктинки Мартина Верги не допускают вдов в свой орден.

Они предаются в своих кельях многочисленным таинственным истязаниям, о которых никогда не должны говорить.

В тот день, когда постригается послушница, ее одевают в самые парадные одежды, надевают ей на голову венок из белых роз, расчесывают и завивают ее волосы, потом она падает ниц, ее окутывают большим черным покрывалом и совершают над ней отпевание. Монахини разделяются на две шеренги; одна из них проходит мимо постригаемой и поет заунывным напевом: «Сестра наша умерла»; другая шеренга отвечает ликующими голосами: «Она жива во Христе».