Отверженные (Перевод под редакцией А. К. Виноградова )

— Да, как и вы. Третьего дня я случайно зашел в школу. Знаете, бывают иногда такие странные фантазии. Профессор делал как раз перекличку. Вы, конечно, замечаете, какие забавные бывают они в это время. Если вы пропустите три переклички, вас вычеркивают из списка. И шестьдесят франков все равно что брошены в печку.

Мариус начал слушать внимательнее.

— Перекличку делал Блондо, — продолжал Легль. — Вы знаете Блондо?.. У него очень острый и чуткий нос, и он с наслаждением выслеживает отсутствующих. С какой-то коварной целью он начал с буквы П. Я не слушал, — это не моя буква. Перекличка шла недурно. Никого нельзя было вычеркнуть, — вся вселенная была налицо. Блондо был грустен, а я думал про себя: «Блондо, душа моя, сегодня тебе не придется проделать и самой маленькой экзекуции!» Вдруг Блондо вызывает: «Мариус Понмерси!» Никто не отвечает. Блондо с оживившейся надеждой повторяет громче: «Мариус Понмерси!» и берет перо. Я не какой-нибудь бессердечный, милостивый государь. Я тотчас же сказал себе: «Вот славный малый, которого сейчас вычеркнут. Он неаккуратен, значит, он весельчак и гуляка. Это не какой-нибудь примерный студент, не зубрила, вечно сидящий над книгами, не молокосос-педант, съевший собаку в науках, литературе, теологии и всякой премудрости, не надутый дурак. Это — достойный уважения лентяй, который фланирует, отправляется за город, водит знакомство с гризетками, ухаживает за красавицами, который в эту самую минуту, может быть, сидит у моей любовницы. Спасем его. Смерть Блондо!» В это мгновение Блондо обмакивает свое перо в чернила, окидывает взглядом аудиторию и повторяет в третий раз: «Мариус Понмерси!» — «Здесь», — отвечаю я. Вот почему вас не вычеркнули…

— Позвольте… — начал Мариус.

— А вычеркнули меня, — докончил Легль из Mo.

— Я не понимаю вас, — сказал Мариус.

— Это очень просто, — снова начал Легль. — Чтобы ответить Блондо, я подошел к кафедре, а чтобы удрать от него, пододвинулся к двери. Профессор очень внимательно оглядел меня и вдруг — он, должно быть, обладает тем «коварным чутьем», о котором говорит Буало, — вдруг перескакивает на букву Л. Это — моя буква. Я из Mo, и меня зовут Легль.

— Легль! — прервал его Мариус. — Какое прекрасное имя.

— Ну-с, Блондо доходит до этого прекрасного имени и кричит: «Легль!» Я отвечаю: «Здесь!» Тогда Блондо взглядывает на меня с кротостью тигра, улыбается и говорит: «Так как вы Понмерси, то не можете быть Леглем». Фраза как будто несколько неучтивая относительно вас, но в сущности пагубная только для меня. Сказав это, Блондо вычеркивает меня из списка.

— Мне очень жаль!.. — воскликнул Мариус.

— Прежде всего, — прервал его Легль, — я желаю набальзамировать Блондо несколькими прочувствованными словами. Предположим, что он умер. Это мало изменило бы его по части худобы, бледности, холодности и окоченелости. И вот я говорю: Erudimini qui judicatus terram [74]. Здесь лежит Блондо, Блондо Носатый, Блондо Nasica, вол дисциплины, bos disciplinae, страж порядка, ангел переклички, который был прямолинеен, основателен, пунктуален, суров, безупречен и отвратителен. Господь Бог вычеркнул его, как он сам вычеркнул меня.

— Мне очень неприятно… — снова начал Мариус.

— Да послужит вам это уроком, молодой человек, — сказал Легль. — На будущее время будьте поаккуратнее…

— Ради бога, извините меня!

— И не подвергайте исключению ваших ближних.

— Я, право же, в отчаянии…

Легль расхохотался.

— А я в восторге. Мне предстояло сделаться адвокатом. Это исключение спасает меня. Я отказываюсь от адвокатских триумфов. Мне не придется защищать вдову и нападать на сироту. У меня не будет тоги, не будет и искуса, то есть подготовительных практических занятий. Вот чего я добился благодаря вычеркиванию. И так как я обязан этим вам, господин Понмерси, то считаю своим долгом сделать вам торжественный благодарственный визит. Где вы живете?

— В этом кабриолете, — отвечал Мариус.

— Это доказывает, что у вас хорошие средства, — спокойно сказал Легль. — Поздравляю вас. Ваша квартира стоит не меньше девяти тысяч франков в год.

В эту минуту из кафе вышел Курфейрак. Мариус грустно улыбнулся.

— Я нанял эту квартиру всего два часа тому назад, — сказал он, — и очень бы желал оставить ее. Но дело в том, что мне некуда деваться.

— Поедемте ко мне, — сказал Курфейрак.

— Первенство по-настоящему принадлежит мне, — заметил Легль, — но я не могу воспользоваться им: у меня нет квартиры.

— Молчи, Боссюэт, — сказал Курфейрак.

— Боссюэт? — повторил Мариус. — Но ведь, кажется, ваша фамилия Легль?

— Из Mo, — добавил Легль. — Метафорически Боссюэт.

Курфейрак сел в кабриолет.

— Поезжай в отель де-ла-Порт-Сен-Жак, — сказал он извозчику.

И в тот же вечер Мариус устроился в отеле де-ла-Порт-Сен-Жак и поселился в комнате, бок о бок с Курфейраком.

III. Удивление Мариуса