Отверженный

Жуткое зрелище ни кого не оставило равнодушным. В отделении сразу же поползли слухи о смерти молодого человека. Любопытные старушки без конца заглядывали в палату и подробно расспрашивали о случившейся трагедии. Я же теперь не мог спокойно там находиться. Меня страшил тот факт, что со мной может произойти точно такой же случай. И если мне и суждено умереть, то пускай это будет где-то на открытом и безлюдном пространстве, но только не в закрытом здании. Ни кого, не замечая перед собой, я вбежал кабинет главного врача и попросил, чтобы меня выписали как можно скорей. Моя просьба удивила его. Он попытался переубедить меня, чтобы я не делал поспешных решений, о которых могу потом пожалеть. К тому же лечение ещё не закончено и прерывать его не желательно. Но я упрямо стоял на своём. Мне тут больше делать нечего. А о своём здоровье я как-нибудь позабочусь сам. Я не признался ему, что мёртвые вызывают у меня слабость и тошноту. Я бы ни за что на свете не согласился провести ночь там, где умер человек.

В раздевалке я получил рюкзак и с ужасом обнаружил, что в нём пропали все мои деньги. Осознание того, что меня обокрали, пришло не сразу. Я убеждал себя, что они попросту куда-то закатились. Или быть может, я их куда-то переложил, а теперь не помню, где они лежат. Но мои поиски, к сожалению, не увенчались успехом. Оставшись без средств на существование, мне оставалось только идти и просить милостыню. Ну что ж. Я всё-таки стремился попасть в большой город. И теперь могу в полной мере насладиться его достопримечательностями и, конечно же, культурой. Я поклялся себе, что быстрей умру с голоду, чем попрошу кусочек хлеба. Это не гордость. Нет. Я просто не люблю просить.

Забросив рюкзак за плечи, я двинулся в путь. Городской пейзаж не охотно раскрывал свои секреты. Да и какие секреты у него могли вообще быть. Одни лишь бесконечные реки с бурными потоками машин, а между ними приютились небольшие островки, где возвышались старинные дома с коваными решётками и мраморными изваяниями. И как на таких крошечном кусочке суши люди могут жить? Не тесно ли им? Ради любопытства я зашёл в один подъезд. Поднялся на третий этаж. И признал свою ошибку. Лестничная площадка оказалась просторной, но слишком мрачной. Мрачный вид ей придавали обрисованные народными умельцами стены. В одной квартире были приоткрыты двери. И я услышал запах жареной рыбы и корейских специй. Ко мне на встречу поднималась девушка в красной дублёнке. Она несла торт. А на её пути, на ступеньках, развалился пьяный мужик. Когда девушка осторожно переступала через его ноги, то он резко повернулся и зацепил её. Девушка упала прямо на торт, накрыв его своим телом. Я помог её подняться.

– Не прикасайтесь ко мне, а не то закричу – с угрозой заявила она и взглянула на коробку с тортом.

Она заметно продавилась, и стала совершенно плоской.

– Вот видите, через вас я раздавила коробку.

– В чём же я виноват?

– Вы бы лучше своего дружка отсюда убрали. Пройти тут не возможно.

Я развернулся и молча зашагал в низ. Почему меня приняли за его товарища. Хотя, что тут гадать. Одежда моя не слишком респектабельна и соответственно не вызывает уважения. Если раньше говорили что молодым у нас везде дорога, а старикам всегда у нас почёт. То сейчас можно с уверенностью заявить. Что только богатым у нас открывается дорога, а знаменитым даруется почёт.

В полной борьбе противоречий выигрывает сильнейший индивидуум. Будь он проходимцем с грязной трущобы или ни кому не знакомый гений из столицы. Принцип отбора очень прост. И не стоит о нём лишний раз упоминать. Можно лишь заметить, что он передаётся из поколения в поколение и остается одной из незыблемых истин современности. Отбрасывая устаревшие порядки, мы рождаем новые. И в них изначально присутствует едва уловимое дыхание времени. Для меня оно настолько кажется реальным, что я часто спрашиваю себя, а в каком временном пространстве я нахожусь сейчас. Вот, к примеру, я смотрю на современные автомобили и нахожу в них поразительные сходства с повозками запряжёнными тройкой лошадей. А форма чёрного джипа очень напоминает карету знатного вельможи. Он, вероятно, спешит в своё имение или на бал к императрице.

Медленно шагая по тротуару, я разглядывал витрины модных магазинов. Нынче они называются бутиками. На фоне серого и дождливого дня они выглядели вполне привлекательно. Чего там только не было. Ради интереса я даже рискнул зайти в один из них. Но охрана стоявшая у дверей, ни куда дальше порога меня не пустила. И пространно намекнула, что вход мне туда заказан на веки вечные.