Отверженный

К нужной парковке я пришёл немного раньше, чем договорились, но нисколько не расстроился. С реки дул свежий ветер, немного припекало солнце, и всё это вместе создавало приятное весеннее настроение. Несмотря на события последних дней и возможный предстоящий визит к Зотовым, на душе неожиданно стало очень спокойно.

Арина прибыла ровно в десять. На новеньком красном Порше-кабриолете она подъехала ко мне и остановилась, двигатель глушить не стала. Я сел в машину и сказал:

— Я готов к нетелефонному разговору. Надеюсь, для этого не нужно никуда ехать?

— Не бойся, — ответила девушка. — Не нужно.

— После событий последних дней я уже мало чего боюсь, — ответил я довольно резко.

— Извини, — спохватилась Арина. — Как я уже не раз говорили и я, и мой папа, вся наша семья благодарна тебе за твой поступок. И мы понимаем, какому риску ты себя подверг тогда в клубе и подвергаешь сейчас. И ты сам это понимаешь, особенно после похищения. То, что нам удалось избежать войны с Левашовыми, не значит, что конфликт исчерпан. Они чувствуют себя ущемлёнными и оскорблёнными особенно, после того как мой отец разорвал помолвку, точнее, после того, по какой официальной причине он это сделал.

— И по какой же?

— Чуть позже расскажу. Сейчас речь о другом. Конфликт в той или иной форме неизбежен, и очень важно, сколько сторонников будет в предстоящем противостоянии на нашей стороне, а сколько на Левашовской. Думаешь, отцу очень нужно отмечать с таким размахом выход на рынок Священной Римской Империи? Да он в самых благоприятных прогнозах не достигает и пяти процентов товарооборота нашей компании. По крайней мере, пока немцы и итальянцы не снизят пошлины.

Арина ненадолго замолчала, дав мне переварить информацию, затем продолжила:

— Отцу просто нужен повод, чтобы собрать в нашем имении уважаемых людей столицы и представителей всех дружественных родов. Ведь все уже знают про наш конфликт с Левашовыми. Прийти к нам, значит, принять нашу сторону. Отец допускает, что некоторые семьи не рискнут так открыто показать свою позицию. Но зато мы будем знать, на кого можно рассчитывать.

— Это умный ход, — согласился я. — Но какая твоему отцу польза от того, что приду я? А ведь он явно не просто так меня позвал. Мне кажется, он у тебя вообще ничего просто так не делает.

— Отцу никакой пользы, — ответила Арина. — А вот тебе — огромная! Не хочу, чтобы это выглядело как хвастовство, но показаться в приличном обществе в качестве друга Зотовых кое-что значит. Но ты можешь отказаться. Отца ты этим не обидишь. Разве что немного расстроишь — он считает тебя умным.

— А вот это немного обидно.

— Ну, извини.

— Ладно, поехали закупаться.

Арина так искренне и заразительно расхохоталась после моих слов, что я даже перестал на неё злиться.

Шопинг, к моей радости, прошёл быстро. Зотова знала, куда нужно ехать и что лучше купить для такого случая. С её помощью чуть более чем за два часа я приобрёл костюм, сорочку, галстук и туфли. И ещё меня приятно удивили цены. Они были не такими уж заоблачными, а с учётом скидок, что Зотова имела в каждом магазине, я не просто смог уложиться в имеющуюся сумму — у меня даже ещё остались деньки на два похода в хорошее кафе или недорогой ресторан.

Вот только вести туда мне пока было некого — Мила всё ещё дулась и всячески меня игнорировала. Она продолжала сидеть в другом конце аудитории и делала вид, что на занятиях, что вне их, будто вообще меня не знает. Не то чтобы это создавало какие-то проблемы, но немного нервировало.

Долго так продолжаться в любом случае не могло, и я намеревался с ней поговорить, но решил отложить это дело до понедельника. Вероятность, что разговор окончится примирением, была очень велика, а помириться и после этого поехать сначала на шопинг с Ариной, а потом на приём в имение её отца, означало опять дразнить ещё не отошедшую от прошлой обиды Милу и давать ей ненужный повод для ревности.

К часу дня я погрузил пакеты с покупками в багажник Порше и был готов отправляться в общежитие. Но, как оказалось, у Арины были немного иные планы.

— Не хочешь пообедать? — спросила девушка. — Здесь рядом есть отличный итальянский ресторан.

Я уже заметил, что люди, в отличие от эльфов, не так строго подходили к вопросу национальной идентичности. Они могли ездить на немецких или английских автомобилях, обедать в итальянских или японских ресторанах. И это не мешало им ощущать себя русскими. В Петербурге всё было иначе. В доме моих родителей не было ничего импортного: ни одежды, ни продуктов. Возможно, кое-что и было, конечно, но что-то незначительное. Поэтому дядя Володя, ездящий на Мерседесе, воспринимался моим отцом чуть ли не как предатель Родины.

— Благодарю за предложение, — ответил я Арине. — Но боюсь, мне придётся отказаться.

Я сказал это на автомате, не поняв даже причины, побудившей меня принять такое решение. Возможно, боялся потратить оставшиеся деньги, или не хотелось ещё сильнее сближаться с Ариной. А может, всё вместе.