— Накири-чан, я не хочу знать, что обо мне говорят, — попытался я её прервать, но было поздно.
— Говорят, что ты получил второе имя в клане, то есть осталось лишь нанести иредзуми и ты станешь сятэй (младшим братом). А ещё говорят… что ты попал сюда за убийство. Это была сделка между тобой и семьей Ягами…
Я сжал зубы, не понимая что происходит.
— Не нужно так нервничать, Икари-кун, — холодным голосом произнесла Асура. — Просто ваше появление на уроке у Сатеши-сана вызвало некоторый ажиотаж в моей группе. Неудивительно, что после слов учителя, всем интересно познакомиться с тобой и Ягами-куном. Тао, проведи парней вперед, посмотрите, может быть, кто-то из наших отстал. Мне нужно поговорить с заместителем.
Блондинка с досадой закусила губу, но послушалась, по тону Асуры сразу было понятно, что неповиновения она не потерпит. Троица отделилась и ускорила шаг, позволяя общаться без посредников.
— Извини её, Икари-кун, — произнесла старшина, — Тао бывает… назойливой.
— Я просто не люблю внимание.
— Скажем так, это временный интерес, тут, как ты успел заметить не очень-то много занятий, а ещё меньше новостей, мыльных опер-то нет. Вот мои девочки и развлекаются сплетнями. Забей.
— Без проблем. Так о чем ты хотела поговорить?
Мико шла, опустив голову и глядя под ноги, даже не поворачиваясь в мою сторону.
— Ты здесь новенький, я хотела тебя предостеречь.
— Думаешь, мне нужна помощь? — цыкнул я.
— О да, я и забыла, что передо мной тот самый крутой якудза, извини пожалуйста! — съязвила она. — Как же с вами парнями тяжело… Не воспринимай советы в штыки, дольше проживешь.
— Ладно, говори о чем хотела меня предупредить, — вздохнул я.
— Это Кенджи.
— И что с ним?
— Вы у него на пути. Когда он вас догонит, а он догонит, поверь мне, лучше его пропустить. Не мешайте ему обогнать вас, не пытайтесь его затормозить. Кенджи очень важно прийти первым, он пойдет на любые меры, чтобы этого достичь.
— Нападет на нас?
— У него больше людей и они старше, подумай о своих одногруппниках.
— Почему для Кенджи так важно прийти первым?
— Я бы сказала, что он фанатик, но это звучит как-то тупо. Он, как бы правильнее сказать… «отличник». Заучка, ботаник… Только учится он не биологии, а бандитскому мастерству. А ещё, как и все заучки, его единственная цель — получить высший балл. Он терпеть не может проигрывать. Если не хотите, чтобы кто-то из ваших пострадал, лучше уступите, а то бывали прецеденты.
— Спасибо за совет, — кивнул я. — Но я не собираюсь уступать какому-то задроту, кем бы он ни был. Если откажусь от противостояния, прилюдно покажу слабость, и ты это знаешь. Я не из тех, кто привык прогибаться.
— Это я и так знала… Слушай, Икари-кун, — тяжело вздохнула она, — ты неправильно меня понял. О тебе много говорят, не думай, что я не слышала… И о том, что ты развязал войну с местной бандой, потому что не хотел платить за крышу. И о том, что ты убил того парня, что угрожал тебе. Ты не из тех, кто просто так сдается, верно? Слушай, человек-загадка, в этот раз все иначе.
— И почему же? — флегматично поинтересовался я. — Думаешь, что Кенджи и его мальчики круче того парня из Токио? Нет, поверь мне, это не так.
— Дело не в этом! — Она резко дернулась, будто хотела отпустить мне затрещину, но вовремя остановилась, осознав с кем разговаривает.
— Тогда в чем?
— В том, что Кенджи неприкасаем, — продолжила она более сдержанно. — Он как чертова рыба фугу, ходячая бомба. Стоит тебе его тронуть, польется дерьмо. И дело совсем не в нем, а в его связях. Фактически нет человека в Габутай, кто мог бы что-либо ему противопоставить. Нас всех удерживают здесь против нашей воли, как бы надсмотрщики не старались показать иллюзию свободы. Но Кенджи может уйти в любой момент, хоть сегодня.
— А чего тогда не уходит?
— Ждет одобрения от Сатеши-сана. Кенджи уйдет, только когда старик объявит о том, что он готов. Дело не в самом Кенджи, а в его происхождении, это все, что тебе следует знать.
— Я приму к сведению, — закатил я глаза. — А тебе что за дело.
— Мне на эти соревнования плевать, — качнула она головой. — Но в Габутай лучше иметь союзника, хотя бы временного. Иначе здесь совсем худо. А если тебе во время похода ногу сломают, союзник будет так себе.
— Так подружись с Кенджи.
— Скажем так, с этой мразью невозможно сотрудничать, он привык подчинять. Если тебе нечего ему предложить, ты для него пустое место, а то, что ему нужно, он забирает силой.
— Похоже, ты неплохо его знаешь.
— Знаю, что нужно держаться от него подальше. Лучше не пересекайся с ним Икари-кун, поверь.
— Все так плохо?
— Я здесь уже долго, всякое случалось…
— И сколько?
— Второй год, — ответила она спокойно. — За это время его группа покалечила одну из моих девушек, вторую Кенджи поставил раком. Его оставили, а её пнули. Дура конечно, но куда ей податься после Габутай.
— Не думал, что ты печешься о своих.
— В смысле?
Я перепрыгнул через ветку на камень, что торчал из воды и подал ей руку, но она намеренно отказалась от помощи и забралась сама.
— Я полагал, что ты держишь их в строгости.