Отверженный IX: Большой проигрыш (СИ)

— Да мне-то откуда знать? — удивился я. — Съездим на днях в Новгород, если ты точно решил переводиться, и всё узнаем.

— А когда поедем?

— Давай мы это решим после обеда. Главное — возможность есть, а остальное — детали.

— А я там буду в общежитии жить? — не унимался брат.

— Вообще-то, у нас в столице есть дом, — ответил я. — Хотя, конечно, первый год советую пожить в общежитии. Но это мы тоже обсудим после обеда.

Подмигнув брату и не дав ему задать ещё какой-нибудь вопрос, я быстро развернулся и ушёл — не хотелось сокращать время занятия верховой ездой, а обед приближался.

Не успел я подойти к конюшне, как из неё мне навстречу выбежал наш конюх Семён и торжественно доложил:

— Лошади готовы, Ваше Сиятельство! Рад! Очень рад Вас снова видеть! Какую лошадку изволите седлать? Тайгу или Гранита?

«Ваше Сиятельство» резануло слух — давно меня так никто не называл. У бабушки ко мне все обращались «князь». И без титула это обращение было больше похоже на прозвище. Одним словом, я отвык ощущать себя аристократом, и, признаться, не особо по этому ощущению скучал.

Но в Павловске было принято обращаться ко всем членам семьи Седовых-Белозерских исключительно по титулу, как, впрочем, и к другим аристократам; и я не видел смысла сразу идти наперекор установившимся в имении обычаям. Если уж что-то и менять, то постепенно, а не с первого же приезда. А ещё я отметил, что не знаю отчества конюха. Раньше мы с братом всегда обращались к нему по имени, хоть и на вы, а теперь мне это казалось не совсем правильным — всё же он годился мне в деды. Но выбора не было.

— Я тоже рад Вас видеть, Семён! — сказал я. — Седлать будем Тайгу, и я сам хочу всё сделать. Заодно контакт наладим.

— Как скажете, Ваше Сиятельство! Пройдёмте тогда! Сейчас вот только седло возьму.

Конюх на удивление резво сбегал за седлом, а заодно принёс и яблоко. Не забыл. И снова предательский ком подкатил к горлу. Очередное воспоминание детства накрыло меня с головой — я с отцом прихожу в конюшню, Семён даёт мне яблоко, я угощаю лакомством лошадь, и лишь после этого мы начинаем занятие. Похоже, в отчем доме меня ждало ещё много таких воспоминаний-вспышек.

Моя гнедая лошадка ждала меня в стойле и, казалось, была полностью погружена в какие-то свои лошадиные мысли. Лишь когда я подошёл к ней совсем близко, она обратила на меня внимание — слегка повернула голову в мою сторону.

— Ну здравствуй, Тайга! — сказал я и погладил лошадь по шее. — Соскучилась?

Тайга фыркнула, бросила на меня быстрый взгляд, после чего уставилась на яблоко. Положив угощение на ладонь, я протянул его лошади, та быстро схватила «вкусняшку» губами и принялась жевать. А я снова её погладил и сказал:

— Похоже, не особо соскучилась, но, надеюсь, ты меня хотя бы вспомнила.

После этих слов Тайга перестала жевать, снова фыркнула и ткнулась мордой в мою руку. Всё же она меня узнала.

Глава 22

Немногим более месяца назад Российская Федерации выдвинула Тюркскому каганату ультиматум, в котором содержался ряд требований, и в случае неудовлетворения этих требований, Новгород обещал объявить Туркестану войну. И я знал, что в случае её начала, мне придётся в полной мере участвовать в боевых действиях. Соответственно, к этому надо было готовиться, чем я и занимался всё это время.

Впрочем, занимался я не так активно, как во время подготовки к поединку с Хосе Вторым — не более четырёх часов в день. Поэтому у меня находилось время и для полноценного отдыха, и для общения с Милой. Мы с ней встречались в Новгороде, это было немного неудобно, зато романтично. Мы гуляли по набережной Волхова — несмотря на снег и зимний ветер, это доставляло нам удовольствие; сидели в различных уютных кафе, дважды были в театре, а один раз даже забрели в зоопарк.

Помимо встреч в столице, я два раза гостил в имении Никитиных, и разок мы с Милой ездили на ужин в Павловск. А ещё мы с Андреем съездили в Кутузовку, и я провёл ему экскурсию по академии, после которой брат окончательно утвердился в своём решении перевестись туда. Ещё я помог Алихану переехать в имение Романова. Зачем — мне не объяснили, но явно не просто так.

И надо признаться, такой ритм подготовки мне нравился. Расстраивало лишь то, что бабушка категорически запрещала мне даже подходить к шапке Мономаха. Но она была права — рисковать лишний раз не стоило. Надо было подождать. Неизвестно, правда, сколько, но альтернативы всё равно не было.

А вот для чего Александру Петровичу понадобилось, чтобы я освежил навык верховой езды, я так и не выяснил. Но в Павловск на занятия ездил регулярно — два раза в неделю. Перевозить Тайгу к нам мы не стали, чтобы не доставлять лошади дискомфорта и не заставлять её привыкать к новой конюшне. Я установил постоянный портальный маяк в Павловске, и после этого смотаться в родительское имение на занятие верховой ездой для меня стало не сложнее, чем сходить пообедать с бабушкой.