Отверженный 追放者 Часть III

— Он был якудза, но я его видела лишь мельком, иногда. Запомнила его вычурные костюмы, красные рубашки, лакированные туфли… И значок клана на лацкане белого пиджака тоже запомнила. Я всегда хотела стать якудза, детская мечта, знаешь? Деньги, роскошь, свобода… Чего еще желать? В детстве зачитывалась статьями про знаменитых «старших сестер». Помню был фильм, — «Королева ночи», про то, как они-сан стала боссом семьи Ямагути. Пересмотрела его раз тысячу.

— Отец отправил тебя сюда?

— Най… Думаю, что он вообще не знает, где я. Там другая история, — в общем, когда мама умерла, меня не выбросили на улицу. Норика-сан, добрая женщина, оставила меня жить в салоне, зарабатывать на еду. Я таскала простыни, гладила простыни, стелила простыни, — в общем, работа была просто супер. И долго я на ней оставаться не собиралась, поэтому годам так к 13-ти, я связалась с уличной компашкой беспризорников, и вместе мы начали проворачивать аферы по заработку. С украденного телефона искали педофилов, чтобы их потом шантажировать, работали наркокурьерами на закладках, грабили пьянчуг после закрытия бара, ну и всякое такое. Весело было. В 15-ть возле одного клуба, в который я попасть не могла, мы познакомились с молодыми парнями, рекрутами клана Оде. Когда трешься под боком большой рыбы, всегда найдется чем перекусить, у якудза был бесконечный поток работы. Давали они её только тем, кому доверяли, у меня появился шанс влиться. Так я выполняла мелкие поручения для борёкудан, и через полгода меня закрыли за хранение и пришили сопротивление при аресте, вместе с нападением на сотрудника полиции. Я успела обзавестись знакомствами в клане, поэтому неудивительно, что меня сразу же пригласили в Габутай. Выписали мне билет, так скажем.

Я шел сзади и молча слушал. Мое состояние стало лучше, ничего больше не терлось об ногу и не мешало ходьбе, можно выдохнуть, полегчало.

— Чего ты там плетешься? — поинтересовалась Мико. — На зад пялишься?

— Немного, — сознался я, догоняя её. — Так что, я о тебе кое-что узнал, а обо мне не спросишь?

— Нет нужды. В отличии от Тао, Ягами рад поболтать про своего аники, — усмехнулась она.

— Правда? И что же он рассказал?

— Что ты был никем. Что он и не замечал тебя всю учебу. А потом вдруг, ни с того ни с сего, взорвался. В одиночку затеял войну с местной бандой, подружился с Дате, хотя это было запрещено, и захватил школу буквально за неделю. Он рассказал, как вы поставили вымогательство на поток, сделали из этого бизнес, под прикрытием кофейни. И к чему это все привело, тоже рассказал. Жаль, без подробностей.

— Они первые начали, — беззаботно сказал я, делая невинный вид.

— Я так и подумала, — засмеялась она. — Только здесь не сорвись, хоть говнюков и тут хватает.

— Это я уже успел заметить. Кстати, о говнюках…

— Хочешь спросить про Кенджи? — прищурилась она.

— Мне интересно, что у тебя с ним? Почему ты так хочешь ему насолить?

— Он заносчивый и наглый мерзавец, что тут скажешь. Он хочет меня, и этого не скрывает, но не потому, что у меня красивые сиськи или я такая умная и харизматичная. Он хочет меня только оттого, что я старшина и подхожу ему по статусу. Ему нравится идея, что он вернется из Габутая с девушкой-якудза под ручку. Отказ он воспринял как личное оскорбление. Я уже говорила, что его команда сделала с моими девочками.

— Есть что-то ещё.

— Не, нету.

— Как знаешь, — фыркнул я пренебрежительно.

— Он избил меня на прошлом турнире, — вдруг вырвалось у неё.

Она растерянно заморгала, будто не понимая, зачем это сказала, и чуть было не прикрыла ладонью рот, но сдержалась. Странная она, это же надо, так стараться, чтобы казаться безэмоциональной стервой.

— Как это произошло?

— Кэндо. Он избил меня бамбуковой катаной. Вторая ступень — драка на мечах без правил. Бой не закончится, пока один из бойцов не признает поражение.

— Ты не сдалась, — догадался я.

— Нет, — покачала она головой, сжимая губы. — Я не сдалась. Он сильный боец, техничный, стоит признать. Подловил меня и завалил на лед, принялся лупить катаной как уличную собаку. Когда меня доставили в лазарет, я была без сознания, — два сломанных ребра, трещина в бедре, в ухе до сих пор иногда звенит. Хорошо хоть зубы на месте остались, личико, наверное, пожалел, скотина.

— И учителя ничего не сделали? Просто стояли и смотрели?

— Они остановили бой, но на тот момент я уже была в отключке. И отстранили Кенджи от турнира, он был в ярости, как говорят. Он меня так наказал, понимаешь? За отказ. Якудза должен воспитывать свою женщину.

Я перемахнул через поваленный ствол клена и дождался, пока Асура переберется следом.

— Что ты о нем знаешь? — спросил я, прикуривая сигарету на ходу. — Все вокруг только и делают большие глаза, когда речь идет об этом ублюдке, но никто толком не может объяснить, чем же он так опасен.

— А тебе он таким не кажется? — вопросительно наклонила она голову.

— Нет, — я непонимающе покачал головой. — Возможно, он неплох в тренировках, как я слышал, но ничего выдающегося в нем я не заметил. Так скажем, я видел парней покруче.