Ответ

За спиною профессора послышался звон бокалов. Он отвернулся от окна, панорама ночного города внезапно выкатилась из обитой красным шелком, утопающей в свете люстр залы. Через распахнутые двери широким потоком вливались гости, в минуту помещение наполнилось, Справа и слева вокруг столиков заскрипели стулья, пятна теней от склонявшихся над столами фигур заиграли на скатертях, перед буфетными столами выстроилась тройная стена, звенящая тарелками и вилками. Официант с опаской поставил перед профессором бутылку бордо и два сандвича с гусиной печенкой.

За соседним столиком расположилась большая компания во главе с седым, отменно выбритым генералом, чей скрипучий голос упорно лез в уши рассеянно оглядывавшего публику профессора. — Ты ведь знаешь, Францль, — говорил генерал, обращаясь к другому седому офицеру столь же высокого ранга, — ты-то знаешь, каким страстным охотником был его величество Франц-Иосиф и как строго следил он за соблюдением охотничьих правил. Однажды охотились мы с его величеством на косуль, где-то в Доломитах. Присел это я за кустиком и сижу уже с добрый час; было холодно, но только я собрался сказать моему Buchsenlader^[25], чтоб набросил шубу мне на плечи, как вдруг справа, из-за скалы, высовывает голову косуля. Стреляю — косуля исчезает. Krucifix^[26], говорю. И в ту же секунду слева, опять из-за скалы, показывает головку другая косуля. Стреляю, она тоже исчезает. Krucifix, говорю опять. Мой Buchsenlader, не дожидаясь, пока затрубят в рог, ползет взглянуть, куда девались животные. Проходит несколько минут, смотрю, ползет обратно, повесив нос. — Скрипучий голос на мгновение прервался. Профессор почти видел, как самодовольно колышутся голосовые связки старого генерала, а вокруг морщинистого рта проступает глупо-хитроватая улыбка. — Беда, ваше благородие, говорит мой Buchsenlader, оба раза попали. Я гляжу на него: спятил, что ли? Два козленка, говорит он, двухмесячные, сосунки еще. Krucifix, говорю. Если его величество услышит, не сносить мне головы. А тут как раз и в рог трубят, надо идти на сборный пункт. Уже издали слышу голос его величества; уж так гневается, вовсю пушит аостского герцога за то, что косулю-мать подстрелил. Я подхожу. А вы кого убили? — спрашивает меня его величество. Я, конечно, в струнку. Двух сироток, ваше величество! — Sehr richtig, говорит его величество весьма довольный, очень правильно!

Громовый гусарский хохот всей компании, от которого задрожали, зазвенели бокалы, рассек внезапно негромкое приличное жужжание голосов в зале. Два господина во фраках, тихо беседовавшие несколькими столиками дальше, вскинули головы, явно шокированные.

— Кто это?

— Граф Карр, бывший флигель-адъютант Франца-Иосифа, — ответил собеседник. — Он в свите маленького эрцгерцога… Ты не знаешь, здесь ли Бетлен?^[27]

— Сомневаюсь. Уже три дня, как его никто не видел.

— Опять неврастения?

— В прошлый раз он заперся дома на целую неделю, — проговорил младший из двух собеседников. — Беда этой страны в том, что ее премьер-министр пребывает в дурном расположении духа. — Господин постарше тонко усмехнулся. — Отчего бы ему быть в добром расположении духа? — спросил он тихо, наклоняясь к собеседнику. — Оттого, что он со всех сторон обложен ворами? — Младший покачал головой. — Бетлены уже четыре столетия графы, привыкли, что их управляющие крадут.

В буфетный зал, об руку с супругой, вошел краснолицый и необыкновенно толстый господин во фраке, министр по делам культов. В двух шагах от профессора министр остановился и огляделся. Однако свободные места остались только за столиком профессора, поэтому министр, поколебавшись, шагнул к нему. — Вы позволите, господин профессор?.. Доктор Зенон Фаркаш, — представил он профессора жене, жирной блондинке в очках, энергично обмахивавшей потное лицо огромнейшим пестрым шелковым платком. — Как видите, обхожусь без комментариев, моя жена знает вас так же хорошо, как и я. — Толстая блондинка бесцеремонно села, схватила бутылку, заказанную профессором, стакан и налила себе вина. — Вы позволите?

— Прошу вас! — мрачно ответил профессор.

Она поглядела на него и засмеялась. — Умираю от жажды!.. Что это, бордо? — Она залпом выпила вино, пестрым шелковым платком отерла губы. — Скажи в буфете, чтоб принесли еще, папочка! — обратилась она к министру. Министр подозвал стоявшего у соседнего столика официанта. — Слушаю, ваша милость! — Что-нибудь из закусок и бутылку белого… если есть еще урожая девятьсот двадцатого года, принесите, пожалуйста, две! — Министр заметил вдруг, что фрак официанта не застегнут. — Где ваша пуговица? — нахмурился он.

— Только что оторвалась, ваша милость.