Ответ Империи

В кондитерском отделе сразу же попался на глаза тоскующий за плоским толстым стеклом холодильной витрины в окружении собратьев килограммовый торт «Рог изобилия» от местной домовой кухни. Это была загадка, мучившая Виктора с детства, с той самой минуты, когда он увидел это кулинарное чудо на странице книги «Кулинария» пятьдесят пятого года; фотка артефакта в книге была, а вот рецепта почему-то не оказалось. Виктор даже слышал легенду, что сие чудо кулинарии имело дореволюционное происхождение и французские корни.

Торт и в самом деле был хорош на вид. На бело-розоватой кремовой плоскости, как на скатерти, вальяжно и буржуйски-вызывающе возлежал коричневый шоколадный рог стиля модерн, похожий на граммофонную трубу, из раструба которой глядели младенческие личики четырех белых роз в окружении ромбиков из цукатов и желе. Свободные места по бокам рога занимали сахарные кисти, изображавшие розовый виноград.

Торопясь к кассе (нельзя же заставлять ждать!), Виктор подумал, что надо бы какой-то десерт, и прихватил первое, что попалось, то есть анапский виноград и полосатую, как восточный халат, бухарскую дыню, смутившую его своим ароматом; перед самой кассой он заметил маленький закуток с вывеской «Цветы» и обогатил свой джентльменский набор букетом пурпурных роз из бежицкого питомника. Кстати, в сравнении с нашей реальностью, розы оказались весьма недорогими. Скучающая кассирша (а вы видели в наших универсамах скучающих кассирш?) при его виде оживилась и тут же предложила блестящую подарочную сумку, но Виктор ограничился пакетом.

– Боже, ну зачем? – воскликнула Вероника при виде Виктора и цветов. – У меня же не день рождения… Дайте я хоть торт возьму, а то неудобно и помнется.

– Ни в коем случае. Детям – мороженое, даме – цветы.

– Действительно… Я просто растерялась, – промолвила Вероника и взяла букет. – Они прелесть. Идемте же, я подержу над вами зонтик, а то у вас руки заняты.

Над головой опять неторопливо прокатился самолетный гул, и не успел он затихнуть, как где-то с севера послышался новый; не прекращаясь, волны глухого, словно придавленного периной облаков, рокота перекатывались через город.

«Не пассажирские, нет. Раньше не летали так часто. Военно-транспортные, низко. Из Сещи, наверное».

Шестнадцатиэтажный пирамидальный крест, увенчанный стрелами антенн сотовой, при свете дня выглядел еще внушительнее.

– Да, знаете, у нас тут что-то днем с камерой на подъезде случилось, точнее, с кабелем, сразу починить не смогли, так представляете – ЖЭУ прислало этого, ну, как его, как за рубежом…

– Портье? – Виктор вдруг подумал, что ему надо поддерживать легенду о прибытии из очень дальнего зарубежья, а швейцаров зовут швейцарами только в России.

– Нет, портье – это в гостиницах, а в жилых домах – это иначе, тоже по-французски.

– Консьерж?

– Да, консьерж. Вы, наверное, больше в гостиницах проживали или в небольших домах – если не секрет, конечно?

– Ну, так консьержи и в гостиницах есть, – попытался он уйти от ответа.

– Я так и поняла.

– Ну так если он вместо камеры, это не консьерж, а секьюрити.

– Кто? А, понятно. Ну, ЖЭУ назвало, что консьерж. Может, они в названиях не разбираются, может, у них по штату положен только консьерж, если дом с обслуживанием. Ну, например, дом для инвалидов.

Тот, кого Вероника назвала консьержем, не был похож ни на консьержа, ни на охранника. Сухощавый мужчина среднего роста в лыжном темно-синем свитере с оленями, с невыразительным, безо всяких эмоций лицом, недвижно сидел на раскладном рыбацком полукресле возле лифта, и ему явно не хватало удочек. Никакой формы на нем не было, только бейджик с номером ЖЭУ и телефоном. На всякий случай Виктор вежливо поздоровался; в это время раскрылись двери лифта, и Вероника поспешила затянуть его в кабинку. Виктор оказался возле пульта.

– Нам на пятый, значит, жмите третью.

– Странный у вас лифт.

– Лифт? – Она удивленно, чуть исподлобья, сверкнула на Виктора большими глазами. – Это квартиры такие. В двух уровнях. Поэтому коридоры через этаж. Сейчас увидите.

Зашипели створки; Виктору на мгновение показалось, что он попал в корпус санатория. Вокруг шахты лифта и лестницы звездой расходились четыре коридора со стеклянными дверьми в конце, через которые проникал бледный свет угасающего вторника.

– Там у нас что-то вроде веранды, – прокомментировала Вероника, – большая такая общая застекленная лоджия, и все туда сносят фикусы и пальмы, что привезли со старых квартир. Получается зимний сад. Потом покажу, увидите…

«А консьерж, похоже, вовсе не консьерж».

Виктор расстегнул барсетку, вытащил ВЭФ и, набрав условный номер, заговорил, не дожидаясь ответа:

– Диспетчерская? Скажите, ЖЭУ присылало консьержа по аварии видеокамеры у Самолета, ну, дом такой, как пирамида? – Он досадовал, что не запомнил номера дома и улицы.

– Все в порядке, – ответил голос Светланы, – не волнуйтесь.

– Да. Да. То есть работы ведутся? Отремонтируют? Да? Большое спасибо. Извините за беспокойство. Починят скоро, сказали, – обернулся он к Веронике, которая уже отпирала дверь.