Ответ Империи

– Светлана Викторовна, – шепнул ей в ответ Виктор, – а с Вероникой это задание было или как?

– Нет. Просто незамужняя подруга – это некоторый риск для семьи… В общем, вы понимаете.

– Время! – воскликнул Гаспарян. – Реквизит сюда!

С Виктора сняли куртку, накинули плащ и дали в руки пакеты.

– Свет!

– Хлопушка!

– «Человек из Гондураса», кадр девятнадцать, дубль один!

Виктор внезапно почувствовал, что мир, который он покидает, этот сильный, и вместе с тем такой беззащитный перед глобальными катаклизмами мир, уже успел стать для него почти родным, и словно какой-то нерастаявший комок помимо воли подкатил к его горлу.

А из динамиков над тающим снегом летел звонкий, чудесный голос певицы:

Я не спрошу, что же будет со мною:
Что б ни случилось – прочтем в новостях.
Мне б только знать, что грядущей весною
Снова проснется трава на полях.

Знать бы, что птиц возле старенькой церкви

Звон колокольный разбудит с утра,
Что прошумит утомленный троллейбус
Мимо знакомого с детства двора.

Это была та самая песенка, которую он случайно услышал на аллее у «Паруса». Виктор вдруг обрадовался, что здесь, в этой реальности, ее не заглушили военные марши и песни гнева, что она существует, она пробилась, как солнце сквозь вчерашние снеговые облака. «А может… может, они просто дарят ее мне на память?»

Осень, храни этот мир непослушный,
Город родной с разноцветьем домов,
Где в старом парке задумчивый Пушкин
Слушает молча гудки поездов.

Стынет раздолье за дымкою бледной,

Ветер, тревоги пустые развей,
Мне б только знать, что пройду не бесследно
В шорохе листьев заснувших аллей.

«Мне б только знать, что пройду не бесследно…»

Виктор шагал в неизвестность. Он не знал, очутится ли через несколько секунд на стоянке перед гипермаркетом – или провалится куда-то еще, будет жив или нет, но он чувствовал, что его путь – единственная дорога к дому. И еще он внезапно почувствовал, что здесь, в этой реальности, был по-настоящему счастлив; повинуясь внезапно нахлынувшему порыву, он переложил пакеты в левую руку и, не сбавляя шага, обернулся и помахал остающимся.

А над сквером все звенел и звенел озорной серебряный голос:

Солнечный диск в чужедальние страны
Поступью легкой уйдет не спеша,
Каплей росы и частицей тумана
В светлых просторах растает душа.

Осень-гадалка, старанья напрасны –

Не предсказать нам судьбы на Руси…
Брось наудачу – и выпадет счастье,
Только не бойся, не верь, не проси[34].