Ответ Империи

— А на визере что?

— Кусты там в визере, только кузов и заметно. А напротив, со спортзала, КВН был развернут вас встречать. Ве-пятнадцатый-то сдох на перекрестке, вот и развернули.

— И с ПРН не доложили?

— Не-а. Наверное, думали подскочить исправить.

— Втык будет порнографам от Шерги. Ой, будет…

Вадим полез в карман и вытащил оттуда плоский радиофотик.

— Скинули уже… Не встречали такого?

На мелком дисплее Виктор разглядел лицо человека с полузакрытыми глазами. Ни ужаса, ни гримасы страданий — только застывшее удивление. "А я думал, так только в рассказах бывает…"

— Мне кажется, я его раньше видел, — ответил Виктор, возвращая фотик.

— Кажется, или точно? — в унисон пропели Варя с Вадимом (кстати, читатель уже заметил, что у всех троих имена с одной буквы?)

— Кажется, точно. Два раза. Один на Молодежной, когда паспорт проверял, на лестнице. Чуть не налетел на него. Другой раз — когда ехал с "Лития".

— Это когда звонили?

— Ага. Он сзади меня сидел. Только не заметил, на какой он сходил. Артефактов при нем никаких?

— Чего? А, ну, понял, — ответил Вадим, и прижал невидимый за воротником свитера ларингофон. — "Ясень-3", здесь "Клен-21". Фото опознали. При осмотре странного не заметили? Непонятных предметов, знаков? Вас понял.

— Отвезут к нам, рассмотрят, — продолжил он, обращаясь уже к Виктору. — Мутный он. Прописки нет, фейс машина не распознает. По уголовке не светился.

… - Не оборачивайтесь.

"Во всяком случае, на Ковальчука не похож. Ну и хорошо. А, может, быть, плохо. Что скажешь, Варя? Ау!"

— Хотели что-то спросить? Лучше говорите словами. Не так выматывает.

— Нет, ничего. Проверка связи.

— Давайте без проверок. И так уже сегодня, как выжатая.

Гастроном светил огнями из полукруглых окон; невысокое здание послесталинских времен, непременный спутник рабочих поселков, чем-то напомнило Виктору кусок средневековой крепости с угловой башней.

— Виктор Сергеевич, простите, если можно, вы не могли бы отвлечься от мыслей о происшествии? Хотя бы на время. Действует, как будто отравилась. Надо переключиться.

— Конечно. Это вы меня простите, я должен был догадаться… Коррупцию мы обсудили, а как у вас тут с демографией?

— Нормально с демографией… Государство женщине за воспитание детей зарплату платит.

— В смысле, пособие на детей?

— В смысле, зарплату. Воспитание детей считается трудовой деятельностью на дому. И премии за достижения детей. В школе там, воспитанность, поведение, хорошие поступки.

— То-есть, за хорошие поступки дают премию, а с премии покупают что-нибудь ребенку, и он понимает, что хорошие поступки делать выгодно?

— И что хорошо воспитывать выгодно. Примерно так.

— И можно быть домохозяйкой?

— Ну, если много детей. А если один-три, чаще еще и работают. Были бы деньги, а уж на что потратить…

— И как же у вас бюджет выдерживает?

— А почему он не выдерживает? Больше детей — больше трудовых кадров в будущем. Да и на Западе хватило бы, просто там у общества много паразитов. И выходит: людям на заработанную ими пенсию не хватает, эту пенсию можно отымать, повышать пенсионный возраст. А у олигархов отымать роскошь, те деньги, что они за счет чужого труда нахапали, нельзя, это святое. Прислужников олигархов кормить — это тоже святое, всякие лишние звенья, чтобы пропихивать товар в конкурентной борьбе — это святое. А у нас и женщинам на воспитание хватит, и на БКС. Вон, видите, летает.

— Да, небо проясняется. А почему вы думаете, что это наша летает, а не американская?

— Американские тоже летают. Но в это время наша проходит, "Жемчуг-3".

— И как же тогда американцы надеются измотать нас в космической войне?

— Хотят этой войной объединить мир против нас. Все сокровища континентов направить против нас и выиграть. Вот почему нужна экспансия… Давайте в гастроном зайдем, я на вечер себе возьму.

Оплот советской торговли внутри был консервативный и с прилавками. На стене для привлечения публики висел телевизор, как в зале ожидания, шел круглосуточный новостной, и человек пять то ли от нечего делать, то ли кого-то ожидая в теплом и чистом помещении, пялились на экран. На экране шел замес английской полиции со студентами, протестовавшими против роста платы за обучение. Студенты жгли покрышки, полиция пускала в ход водометы: многовековые традиции борьбы за права человека давали себя знать.

— Во бараны, скажите! — обратился к Виктору какой-то полный мужик из гастрономотелезрителей, с обветренным красным лицом и толстыми губами, в расстегнутом кожане, когда они с Варей проследовали мимо к прилавку. Виктор обернулся на спутницу, ожидая инструкций. Варя была спокойна и безразлична.

"Надо делать вид, что ничего не произошло".