Ответ Империи

— Да я вот про этих говорю, про студентов, — продолжал мужик, глядя на Виктора. — Они против кого протестуют? Против своего родного правительства. А оно уже у них давно ничего не решает. Потому что как? Глобализация. Все решает дядя из Ва-шинг-тона. А этим баранам что? Подсовывают всяких английских премьеров, королеву подсовывают. Которые ни бе, ни ме, ни кукуреку, потому что обязались. Единым, так сказать, мировым путем. Вот так: протестуй не протестуй… Верно я говорю? Ну, про Англию?

— Верно. — согласился Виктор. — Англия жжот.

— Во, — глубокомысленно изрек мужик и продолжал бормотать, обращаясь уже к другим зрителям.

— Сначала в мясной. — подсказала Варя. — Нам нужна…

— Экспансия, — подсказал Виктор.

— Какая экспансия?

— Что брать будете, дама?

Продавщица отдела была сухощавая, пожилая, лет, наверное шестьдесят: работающая пенсионерка.

— Да вот я думаю: на котлеты фарш брать, или полуфабрикаты?

— Дама! Я вам так посоветую: берите мясо куском, оно более свежее, чем полуфабрикаты. Я вам подберу почти без косточки. Да и косточка для бульона пойдет, — отчеканила старушка и нацелилась острой сталью двузубой вилки на избранную цель на поддоне холодильного прилавка.

— Да знаете… У меня сейчас кухонный комбайн в ремонте.

— Вон, мужчина ваш прокрутит. Мясорубки-то у всех валяются. У вас же на кухне телевизор есть, так может крутить и футбол смотреть. Вы, мужчина, болеете?

— Понимаете, — ответила Варя чуть смущенно, — это просто знакомый. Сослуживец.

— Варвара Семеновна, какие проблемы? — вмешался Виктор. — Конечно, я прокручу.

— Дама, даже не сомневайтесь. Вот такое свежее мясо, можно даже не думать…

Можно думать.

Можно думать, мелькнуло у Виктора. Если женщина выбирает мясо, она о нем и…

Что у нас наболевшего? Экспансия. Будем думать быстро. Экспансия. Почему? За экспансию — Троцкий. Троцкий — мировая революция. Сталин — "в одной стране" и борьба за мир. Почему? Когда строишь в одной стране, нужен мир. А Троцкий тогда почему? Что там у Маркса с Энгельсом? Мировой рынок — мировая революция, мировой рынок — мировая революция… В одной стране задавят. Почему не задавили? Империализм. Делили мир. Делили мир на империи, победа в отдельно взятой империи, вот оно что… Троцкий — экспансия, Сталин — за мир, почему опять экспансия? Почему экспансия, если Сталин?

— Вот этот вот, пожалуйста… На сколько потянет?

Надо спешить.

Отход от сталинизма? Почему? Глобализация. Глобализация — конец империализма. Сталинизм — способ сохраниться. Дальше надо наступать. Троцкизм? Нет. Нет глобальной цели. Это новый сталинизм. Нет глобализации, перезагрузка империализма. Дальше? Конвергенция? Может быть.

— Сколько это с меня?

Ффух, вроде успели…

12. Тайна двух полушарий

— Никак не могу привыкнуть, что на кухне нет второго телевизора.

Виктор крутил ручку мясорубки на кухне у Вари и отправлял в коробчатый алюминиевый раструб куски мяса, сала и размоченного в молоке хлеба, которые с аппетитным хрустом пережевывал шнек. Идея братской помощи в приготовлении ужина еще в гастрономе как-то незаметно переросла в идею сделать ужин общим; видимо, смерть незнакомца так серьезно давила Варе на психику, что ей надо было отвлечься; Виктор тоже не хотел сидеть остаток вечера в пустой квартире. Здесь, на кухне, он уже немного привык к этой несколько странной планировке и к тому, что из-за занавешенного тюлью окна в это позднее время льется холодноватый свет ламп ЛДЦ и за ним, как по палубе теплохода, изредка проходят соседи. Из-за двери казенная "Юность" доносила "Ну тупы-ы-ы-е!" Задорнова. Видимо, судьи мира достали своей простотой во всех реальностях.

— Варь, а, может, переставим телевизор сюда? Я наращу кабель.

— Не надо. Сдается, что мы здесь ненадолго.

— Если это говорит экстрасенс… "Ты уедешь к северным оле-еням…"

— Только не надо подражать Бекасу.

— Хорошо. "Дан приказ — ему на запад, ей — в другую…"

— Я, кажется, начинаю понимать, почему вас используют хроноагентом.

— Почему? Если это, конечно, не служебная тайна.

— Вы можете разговаривать с незнакомыми.

— В смысле?

— У вас значительно доминирует левое полушарие. Вы реагируете так, как подсказывает ваше сознание и воспитание, ваши убеждения, критический и логический анализ реальности. Поэтому другие люди могут воздействовать на вас, только войдя в доверие, и — как Штирлиц, либерализмом и логикой. А в иной реальности вы не склонны кому-то слепо доверять и подозрительны к чужой логике, видя в ней подвох. Поэтому вам не так опасно заговаривать с незнакомыми — а в другой реальности это придется делать. Это раз. С точки зрения тех, кто вас послал, вы более определимы. Не станете непредсказуемо меняться в другой среде. Это два.

— А если вот это самое левое полушарие не доминирует, чего тогда?