— Доброе утро. Младший лейтенант Сизов. Виктор Сергеевич, машина прибыла. Мне также поручено сообщить вам, что только что получен приказ о переводе части сотрудников института на казарменное положение, вы входите в число. Если вам нужны какие-то личные вещи из 'Паруса', сообщите сейчас или потом, за ними пришлют.
— То-есть потом могут привезти?
— Да, конечно.
— Тогда потом и решим.
Виктор втайне надеялся, что за ним пришлют такой же отпадный спорткар, что он видел в первый день своего попадания, но внизу, под лучами фонаря, его ждал скромный серебристо-серый вазовский полноприводной минивэн с еще парой сотрудников внутри.
Было холодно, и в дыхании ветра, качающего где-то там, в темноте, верхушки берез, Виктор почувствовал запах снега. 'Не рано ли?' подумалось ему, но перед ним уже предупредительно распахнули заднюю дверь. Салон был уютный и просторный, с желто-коричневым удобным диваном, и из спрятанной акустики с привычным для его реальности пульсированием басов доносился хит Ким Уайлд 'Камбоджа', но Виктора это не успокоило. Всю дорогу до института его глодало неприятное ожидание, что на машину нападут, как в третьей реальности (где, кстати, это произошло дважды), и он почувствовал себя в безопасности лишь тогда, когда свет фар скользнул по знакомому зданию проходных.
24. Аннушка, Чубайс и все, все, все, все
В двести двенадцатой комнате поставили еще пару столов, потеснив стоящие. Момышева в кабинете не было, и на его стуле висел пиджак, зато за одним из новых рабочих мест расположилась Семиверстова, которая бесцеремонно повесила на спинку стула красную сумочку (их по инструкции следовало держать в шкафу), и разложила по столу косметичку, авторучку, неизвестно зачем здесь нужную без бумаги, будильник, тоже неизвестно зачем нужный при наличии часов в кабинете, светодиодный фонарик на случай неизвестно чего, и поставила пару безделушек в виде кенгуренка и пушистого зайчика. Вообще, как заметил Виктор, женщины часто любят заполнять офисное пространство самыми неожиданными вещами только для того, чтобы эти вещи напоминали им о чем-то привычном и создавали уверенность; и вот к неизменным туфлям, лежащим на системнике мини-тауэр, убранном в нишу стола (просто удобно их туда класть оказалось) и пудренице на лотке желтеющего от солнечного света из окна принтера 'HP Laserjet 1022' (ее там легко найти), добавляются статуэтки, кактусики, распечатанные на том же самом принтере сентенции, выкачанные из Интернета, и прочие артефакты, смысл присутствия которых известен только одним их милым хозяйкам. В предыдущем кабинете Семиверстовой он подобной страсти не замечал.
'Волнуется, наверное'.
— Светлана Викторовна, вам бы вздремнуть. Вы, наверное, не выспались.
— Нормально, нормально… — она откинулась на спинку вращающегося кресла и вытянула ноги в длину, — главное, чтобы у вас была голова свежая. Сейчас все расскажу. Хавьер Солана буквально час назад отдал приказ Уэсли Кларку начать операцию, так что НАТО нанесет сегодня по Югославии удар с воздуха. А еще вчера вечером Петр Стоянов потребовал вывода советских баз с территории Болгарии, запретил перемещение советских войск и отказался предоставить воздушный коридор для пролета наших самолетов в Югославию. Шестой флот США блокировал проливы. В общем, типичная кризисная ситуация, для которой создан типичный кризисный штаб, в котором мы и будем сидеть, пока кризис не кончится. Ну, и вы тоже. Вы же у нас единственный хроноагент.
— А где штаб будет?
— Он уже есть. Везде и нигде. Он виртуальный, связь по сети. Только в Домолинию выхода нету. Американцы бухают деньги в помещения, презентационное оборудование, и прочую ерунду. Ай-ти фирмы борются за то, чтобы проесть деньги налогоплательщиков. Нам это не надо.
— Ну… как предвыборный штаб можно использовать.
— А зачем? Понимаете, у нас при сталинизме не надо народу мозги компостировать, не надо запугивать, мол, если за нас не проголосуете, то мы тоже чего-то для вас не сделаем, в таком духе. У нас народ приходил и голосовал за того же Романова, потому что знает, что он сделает, что в будущем что-то проведут, что-то построят, и вооще — что будущее вообще определенно и зависит не только от правительства, но и от каждого. Знаете, как у Ольги Берггольц — 'Мы слышали твой голос. Мы спокойны. Нас не сломают, не поработят…' Люди не ждали от Сталина чуда, он просто помог им поверить в свои силы…
— Слушайте, а от меня что зависит? Может, мне со Стояновым поговорить? Как попаданцу? Стоянова там еще не обвиняют в сотрудничестве с госбезопасностью?
— Не нужно, мы сами разберемся. Это частный вопрос. Наша с вами задача сейчас — сидеть здесь и ждать. Если повезет, просидим здесь всю войну.
— Ну, для женщины это еще так-сяк, а…
— А это приказ.
Возражать не имело смысла. Виктор открыл холодильник, налил в стакан холодной, кисловатой и шипучей от газа минералки, затем вставил ключ и запустил свой терминал.
— Если не тайна, кто четвертый? — спросил он.
— Гаспарян. Он вылетел из Москвы и будет позже.