Ответ Империи

— Ну, это, в принципе логично, — позевывая, протянул Момышев, приподнявшись в своем кресле. — Ведь, если честно признаться, и наша операция 'Ответ', никогда не была попыткой спасти СССР и советскую систему. Возможно, где-то там, в начале… Но как врубились в проблемы, все начали создавать новую систему! Которая поможет выжить в новом веке! Хотели реализовать все, что назрело, что уже подсказывала жизнь, и чему он, старый СССР, мешал расти. Товарищи, мы с вами, своими руками, уничтожили СССР! Уничтожили КПСС — вы посмотрите, это совсем не то, что тогда называли КПСС! Уничтожили принципы планирования и управления экономикой, уничтожили само промышленное общество, ради которого сделали революцию и создавали СССР. Уничтожили коммунистическую идеологию, какую все знали. И ничего! Все довольны, или почти все. Потому что удобно жить и привычно. Почему мы должны думать, что американцы сами не уничтожат свою демократию, чтобы построить то, что им даст шанс выжить и бороться с нами? Дух Сталина вернулся на Землю, но он вернулся в Америку, извините за метафору. Сталин жив, он там, в другом полушарии. Может быть мы будет теперь самыми большими демократами, у нас такие условия созрели. Давайте еще по кофе. А то в сон клонит.

— Но тогда я ничего не понимаю, даже с вашим чудесным кофе, — Виктор провел по лбу ладонью. — Почему для реализации этого плана — в смысле, нашего плана — генсеком поставили Романова? Ну да, он за науку, промышленность, но в социальном отношении — человек старой закалки, консерватор, добросовестный исполнитель решений ЦК. Рано или поздно он же должен начать тормозить, мешать, ну, в конце концов, все эти новые понимания коммунизма, они же неочевидны? Или это другой, альтернативный Романов?

— Четверть века гласности — и вы там ничего не знаете? — хмыкнул Гаспарян.

— А что мы должны знать?

— Так Романов и есть автор программы перестройки.

— Романов? Сталинист?

— Да. Он еще c шестидесятых над ней работал. Высказывал при Бреневе идею перехода от отраслевого планирования к крупным конкурирующим госкорпорациям, правда, завуалировано, в виде НПО — время такое было. А дальше идет, как у вас говорят, развилка. У нас эта программа попала в группу разработки операции 'Ответ', и это повлияло на выбор генсека. У вас… Ну, можно предполагать, что Романов что-то писал или показывал Черненко, но Политбюро сыграло в пользу Горбачева. Скорее всего, Горбачев хотел получить эту программу у Романова, но тот отказался, а, возможно, и уничтожил программу. Мотив понятен — ну, не хотел человек, чтобы его идет присваивали. А Горбачев уже начал раскручивать лозунг коренной перестройки и ускорения научно-технического прогресса, насколько я понимаю, на той информации, которая была передана Черненко. После отказа Романова сняли, а Горбачев без программы подвис — такого знания промышленности нет, начал лавировать, пробовал собирать ученых, чтобы с нуля писали, но время потеряно, да и надо же всю эту индустриальную кухню знать, чтобы задачу поставить! В общем, Михаил Сергеевич экономику ломать взялся и завалил. Ему надо было или ничего не трогать, или отдать специалисту, но…

— Так что же получается, наша реальность просто ошибка истории? Без всяких попаданцев этих, хроноагентов, Союз должен был по законам истории выжить? И вот, развиваться дальше?

— Ну, это смотря что считать законом истории. — заметил Момышев. — У вас там закон истории — что один умеет из кресла управлять, а другой умеет это кресло занимать, и он-то последний, в этом кресле и оказывается. А остальное, извините, последствия…

— Ладно, бог с ним, с Союзом нашим, все равно его нет… А здесь-то чего, опять холодная война?

— Может холодная, может нет, — Гаспарян пожал плечами. — У Штатов теперь основной враг — кризис. А это дает почву для переговоров, как вместе с СССР безопаснее разрядить эту замороженную финансовую пирамиду. Соответственно, есть предмет торга.

— Лучше спросите, что с вами будет, — улыбнулась Светлана.

— Ну, пока вы плохого не обещали?

— У меня для вас сюрприз. Не знаю, хороший или плохой.

— У нас песня была — 'Сюрприз, сюрприз, да здравствует сюрприз'. Меня что, в Штаты решили послать?

— Нет. Но завтра, возможно, вы вернетесь в свое время.

31. Песенка на память

В первые мгновенья Виктор даже не понял, всерьез это сказала Семиверстова или шутит.

— Опять, как в прошлый раз? — спросил он.

— Похоже, нет. Догадываетесь, что было в письме?

— Открытка с местом и временем перехода?