Ответ (СИ)

После ужина его, наконец‑то, оставили одного. Юноша поднялся на второй этаж в свою комнату и лег на кровать, заложив руки за голову. Теперь можно было обдумать то, что он узнал за день. Многие на его месте давно бросили бы ломать себе голову над странностями такой амнезии, но аналитический ум Оливера упорно пытался в них разобраться. Он знал о многом из того, с чем сегодня столкнулся, но только как о наборе фактов. В памяти не осталось ни лиц, ни других образов. Похоже, что все эти факты ему просто записали в мозг. В связи с этим возникает вопрос: для чего это сделано? То ли для того чтобы помочь восстановить утерянное, то ли заменили этими записями события, которые заставили забыть. Если верно второе, то сможет ли он когда‑нибудь разобраться и хоть что‑нибудь вспомнить?

— Он очень славный, но какой‑то странный, — сказала мужу Алис, когда дети вышли из столовой. — И мне кажется, что ему трудно смириться со своей болезнью.

— Мне обещали, что он быстро привыкнет, — отозвался Джон. — У них было много таких ребят, и все они прекрасно прижились в новых семьях. Ну что хорошего было у этого парня в России? Возможно, любящая семья, но мы сможем их заменить. Мне не нравится то, как себя ведет дочь. Оливер выглядит старше своих лет и он очень красивый парень, а у нее сейчас самый дурной возраст. Как бы Сэнди в него не влюбилась.

— Я с ней поговорю, — пообещала Алис. — Тебе когда на службу?

— Еще не скоро. Отпуск закончится через двенадцать дней.

— Вот и слетай с Оливером к брату. Только не берите с собой дочь.

— Опять потеря в Англии, — прочитав сводку, сказал начальник Следственного управления центрального аппарата Службы Безопасности России генерал‑лейтенант Скворцов. — Кто на этот раз?

— Семья крупного предпринимателя Виктора Третьякова, — ответил начальник отдела внешних операций полковник Никитин. — У него производство ширпотреба и крупные торговые сети. Сейчас не выпускаем за границу никого из режимного списка. В остальном, Сергей Николаевич, нет ничего такого, о чем стоит докладывать.

— Что выяснили по Третьякову?

— Из консульства передали, что машина упала с высоты двухсот метров, а потом воспламенился накопитель. В том, что от них осталось, не стали разбираться. Близких родственников нет, поэтому взяли прах и организовали похороны.

— Какая машина? — спросил генерал.

— «Волга 3000», — ответил Никитин. — Он был очень богатым человеком и не привык себе ни в чем отказывать.

— Не слышал, чтобы у нас разбилась хотя бы одна машина этой марки, — задумчиво сказал Скворцов. — А вспыхнувший накопитель — это из области фантастики. Наверное, англичане путают нас с индусами. Дети были?

— Мальчик, почти юноша, и девочка на четыре года младше. Других подробностей по этой семье у меня нет.

— Девять происшествий за год, и во всех погибших семьях есть дети. И все оформлено так, чтобы наши дипломаты не стали рыться в останках. Раньше они работали аккуратней.

— Нас уже похоронили, для чего утруждать себя тонкой работой, — усмехнулся полковник. — Хотите, чтобы мы щелкнули их по носу?

— По носу нужно не щелкнуть, а так врезать, чтобы умылись кровью! — приказал генерал. — Мы не можем запретить такие поездки или во всеуслышание заявить об их опасности, так хоть сократим число любителей устраивать нам подлянки!

— Сэр, вас искал отец, — сообщил по комму секретарь. — С вами почему‑то не получилось связаться.

Исаак посмотрел на свой комм и мысленно выругался. Перед поездкой к Сеймуру он приятно провел время в компании одной из своих подружек и, чтобы никто не мешал звонками, на пять часов отключил связь. Вызвав отца, он дождался соединения.

— И где был на этот раз? — ехидно спросил Давид Липман. — Опять валял девчонок? Не забыл, что у тебя есть дело?

— Девчонка была утром, — признался сын. — Из‑за нее выключил связь, а потом забыл включить. Друг попросил помочь, и я не мог отказать.

— И кому ты помогал? — по‑прежнему с издевкой спросил отец.

— Джон Сеймур. Он попал в Сомали под ядерный удар и получил приличную дозу. Медики спасли, но детей у него больше не будет.

— Я знаю эту семью, — отбросив ёрничество, сказал отец. — У них только одна дочь, а твоему Джону нужен наследник. Так?

— Угадал. Он обратился в один из центров, а сегодня попросил меня помочь оценить сына.

— Оценил? И кого ему выбрали?

— Классного парня из русских. Честное слово, стало так завидно, что захотелось самому…

— Они когда‑нибудь доиграются! — неодобрительно сказал старший Липман. — Мальчишки не роботы, чтобы их программировать, тем более русские. А ты заканчивай маяться дурью и ищи жену. Получишь от нее то же самое, что сейчас получаешь от своих шлюх, ну а я, может быть, получу внука и наследника семейного дела. На тебя в этом слабая надежда. А сейчас бросай свои дела и лети в правление. Есть разговор не для комма.