Ответ (СИ)

— Как будете спать? — спросил тот, недовольный поздним вселением и тем, что его оторвали от просмотра кинофильма. — Есть одно и двухместные номера.

— Я с братом! — торопливо сказала Вера. — Этот мальчик из Бельгии, поэтому говорите с ним на французском или английском. Русского он не поймет.

Дежурный забрал ключи и отвел их в две расположенные рядом комнаты. Выдав три комплекта белья, он вернулся на свое место.

— Теперь все будет чужое! — со слезами на глазах сказала Вера, когда осталась в комнате вместе с братом. — Завтра вообще уедем из Москвы, а я не хочу менять класс, у меня в нем все подруги!

— От нас ничего не зависит, — отозвался он. — Мы хоть вдвоем, а представь, каково сейчас Акселю. Мало того что очутился в чужой стране, о которой говорили всякие страшилки, так еще рядом нет ни одного близкого человека. Тебе помочь застелить кровать?

— Справлюсь сама, — отказалась сестра. — Все я понимаю, но какое мне дело до Акселя! Он сам сказал, что его у дяди только терпели. Для него детский дом может оказаться не хуже дядиного. А у нас с тобой больше не будет семьи, даже если кто‑нибудь примет в свою! Зачем только мы полетели в эту Англию!

— Ты нервничаешь? — спросил Джон. — Не из‑за посадки?

— Не нравится мне этот негр! — нервно ответила Нина. — Ему иной раз приходилось садиться! Хотела бы я знать, сколько было таких разов и не на аэродроме, а на каком‑то шоссе! Если разобьемся, я сама его пристрелю!

— Он ведет себя уверенно, — сказал Калхоун. — В Судане мало оборудованных аэродромов, а возить грузы приходится в самые разные места, поэтому практика должна быть большая. И потом не так уж сложно посадить небольшой самолет на хорошее шоссе, особенно этот «Дуглас». Мохамед только удерживает направление, а сажает автопилот. Пошли на снижение, поэтому сейчас проверим, прав я или нет. И, дорогая, не называй темнокожих неграми, а то нарвешься на неприятность.

Самолет чувствительно обо что‑то ударился, несколько раз подпрыгнул и покатился по шоссе, быстро теряя скорость.

— Этому Мохамеду только возить картошку! — сердито сказала Нина, отстегивая ремень. — Нужно проверить его слова о местных жителях. Может оказаться, что здесь только высеченные в скале статуи, а у нас с собой нет даже воды, одно барахло.

«Дуглас» остановился, смолк гул двигателей, и из пилотской кабины вышел довольный Калфат.

— Подогнал прямо к поселку, — сказал он, открывая дверь. — Выгружайтесь быстрее! Нет у меня желания разбираться с египтянами.

Джон с Марком спрыгнули на шоссе, приняли сумки и помогли Нине. Остальные спустились сами. Едва они отошли, как взревели двигатели и самолет начал разгоняться.

— Ничего себе подогнал! — сказал Джон и плюнул вслед взлетающему «Дугласу». — Да этого поселка даже не видно!

— Не переводи слюну, — засмеялся Жиль. — Комм показывает, что поселок в двух километрах отсюда, вон за теми холмами. Лучше в него прийти самим, чем прилететь на самолете из не слишком дружественного египтянам Судана. Хотя приземление самолета должны были видеть и наверняка свяжут с нами. Достаньте из сумок одежду и обмотайте автоматы, иначе от нас все сбегут и сразу же доложат в ближайший полицейский участок. Вот пистолеты можно не прятать. Здесь что‑то вроде войны, и у населения на руках много стволов.

Все прикрыли автоматы одеждой и поспешили к египетскому поселку. Солнце сильно пекло и ни у кого не было головных уборов, поэтому обмотали не только оружие, но и головы.

— Сходим к храмам? — спросила Вера Жиля. — В одном статуи двадцать метров высотой, а в другом — в два раза ниже.

— Обойдемся, — отказался он. — Нужно быстрее уносить отсюда ноги, а не ходить по экскурсиям. В Египте война, а мы в сорока километрах от границы с Суданом. Тебе нужно объяснять, какие у них отношения? А с точки зрения любого египтянина, мы довольно подозрительная компания. Хорошо, что они за золото продадут родную мать, иначе было бы слишком мало шансов отсюда выбраться. Поэтому договариваемся с первым же, у кого есть колеса и кто согласится везти нас в Асуан.

Очень хорошее шоссе довело их до поселка, в котором, если судить по домам, могли жить и две тысячи человек. На той улице, по которой они шли, было безлюдно и так тихо, что создавалось впечатление, что это не построенные в европейском стиле дома, а давно заброшенные постройки древних египтян.

— Здесь все должны жить туризмом, — сказал Люк. — Когда египтяне начали свару, они подкосили туристический бизнес, а сейчас сюда может занести только таких «туристов», как мы. Наверное, местные все разбежались.

— Сейчас проверим, — отозвался Жиль и принялся стучать в дверь одного из домов.

В этом доме никто не отозвался на стук, а вот в следующим им ответили.

— Кого это принесло? — спросил мужской голос на арабском. — Ты, что ли, Амун?

— Туристы, — ответила Нина, как единственная, знающая этот язык. — Нам нужна помощь, за которую есть чем заплатить!

— Откуда сейчас могут взяться туристы? — удивился египтянин. — Вчера объявили военное положение! Неделю назад обещали приехать русские с военной базы, но сегодня передали, что никого не будет.