Ответная месть

Поначалу такое непризнание его достоинств просто неприятно удивляло Хэрви. В конце концов, он в свое время получил высшие баллы на всех экзаменах, был строен и подтянут, форма ему шла, а в Отдел расследования убийств на должность «детектива в штатском» его перевели потому, что и сам он, и все в участке знали, что он замечательный полисмен, не так ли? Тогда как Пински попал в Центральный отдел не иначе как благодаря какой-то бюрократической ошибке или по протекции какого-нибудь своего зятя или свояка. Скорее всего так.

Между тем выяснилось, что во многих случаях старик Пински быстрее находит решение запутанных задач, чем блестящий Хэрви — «звезда» Отдела по расследованию убийств; тут даже самому Нилсону стало ясно, что этот «деревенщина» не так прост, как кажется на первый взгляд. Правда, Пински выглядел так, будто его небрежно связал и склеил слепой однорукий кукольник, однако при необходимости он становился достаточно собранным и сообразительным.

Например, год тому назад Пински действовал весьма быстро и находчиво, чем спас жизнь самому Нилсону. Тогда поступил вызов: случай грабежа с убийством; на месте они оказались буквально через минуту после сообщения по рации, так как были на соседней улице. Владелец винного магазина лежал мертвый у самых дверей, убийца шуршал деньгами в кассе, — и тут они и появились. Бандит выскочил через черный ход, они следом. Обернувшись, бандит послал пулю в Нилсона и пятью секундами позже был сражен наповал метким выстрелом Пински. Нед убедился, что преступник мертв, сообщил в полицию, затем оказал Нилсону первую помощь и стал ждать прибытия «скорой».

— Как ты догадался, что этот подонок все еще находится внутри магазина? — прохрипел Нилсон; он лежал на полу в коридоре и старался не потерять сознания от сильного кровотечения.

— Крыса, — коротко пояснил Пински.

— Согласен. Но как ты узнал, что он там, внутри?

— Я увидел выскочившую из магазина крысу, — терпеливо повторил Пински. — И еще — тень.

— Тень от крысы? — Нилсон покачал головой.

— Да нет. Этот парень, что выстрелил в тебя, отбрасывал тень.

— Я… ох!.. не видел нигде никакой тени, — возразил Нилсон. — Я внимательно смотрел.

— Но ты не посмотрел вверх, — объяснил Пински. — Внизу, на площадке, где танцуют, была подсветка, так? Если свет внизу — тень наверху. В данном случае его тень была видна на люке от пожарной лестницы.

— Элементарно, мой дорогой Ватсон, — пробормотал Нилсон.

— Вовсе не так он говорил, — стараясь поддержать разговор, возразил Пински, прижимая свой носовой платок к ране Нилсона и следя за его зрачками и за пульсом в ожидании сирены «скорой помощи». — Во всяком случае, не точно так. Скорее всего, он говорил только: «Элементарно» — как в «Горбатом человеке».

— Не дурачься… — попросил Нилсон — и отключился.

В последующие месяцы совместной работы Нилсон постепенно начал понимать, что представляет собой Пински. Он не был гениальным малым, не обладал безусловной интуицией, не обладал большой эрудицией — Пински был обыкновенным практичным Человеком. Он курил трубку. Немало читал. Бегал на лыжах зимой, занимался парусным спортом летом. У него была большая семья — обожаемая жена, милые дети сына, собака, умеющая выполнять разные трюки. Он верил в справедливость. Психолог назвал бы его «цельной натурой».

Поскольку Нилсон все еще пытался понять, отчего это жизнь проделывает с ним порой весьма злые шутки, спокойствие Пински перед лицом любых невзгод вдруг оказалось для него источником, из которого он черпал силы. Уверенность в том, что Пински знает, как и что делать, давала ему возможность сконцентрироваться и использовать в должной мере собственные способности. Получилось как раз то, на что рассчитывал Страйкер, предложив сделать этих полицейских напарниками.

— Вместе они будут олицетворять собой здравый смысл, озаряемый вспышкой молнии, — сказал он капитану Клоцману. — Поверьте мне — они сработаются.

Они сработались.

Этим четверым (по необходимости к ним подключались и другие полицейские) было поручено возглавить поиски убийцы. Все сведения, советы, подозрения и слухи, собранные тысячами полисменов и сыщиков в городе, поступали к ним. Копии всех протоколов и деловых бумаг, имеющих к этому отношение, направлялись им. Анонимные звонки и всяческие «добровольные признания» сообщались им. Жалобы и возмущенные заявления граждан переадресовывались. К ним поступали вопросы газетчиков, публики, других работников полиции. Эти вопросы и требования валились на них и снизу, и сверху, и со всех сторон.

И с любым новым убийством давление увеличивалось.

Страйкер и Тос прошли в полицейское отделение, чтобы продолжить беседу с капитаном Корса и просмотреть все задания и рапорты полицейского Ентола за несколько последних недель. Нилсон и Пински остались на автостоянке. Они наблюдали, как коронеры унесли то, что осталось от детектива Ентола, и Пински, размышляя, снова заговорил о том, что уже навязло у них на языке с тех пор, когда они заговорили об этом впервые:

— Если это случайность, то мы завязнем в нашем расследовании, не так ли?