Ответный удар

— Да. Много любопытного, но ничего существенного. Никакой стратегической информации, все больше о тхо, их воспитании и жизни. Понимаешь, это региональный мозг — управляет фабрикой, местным инкубатором и автоматикой в жилищах фаата. Разума в нем на грош.

Коркоран несколько раз присел.

— Надо бы поесть, Клаус, и в дорогу.

— Если желаешь, попробуем местных блюд. Я прикажу квазиразумному.

— Не нужно экспериментов. Пищевые капсулы меня вполне устроят.

Отростки, соединявшие Зибеля с прибором в нише, шевельнулись и исчезли в прозрачном веществе, свет перестал мигать. Коркоран вытащил из рюкзака цилиндрический контейнер, щелкнул рычажком — на ладонь упали четыре капсулы, по две на брата. Их полагалось запить глотком воды. На трапезу ушло не более пяти секунд.

— Плохие новости, — промолвил Коркоран. — Если Сны меня не обманули, фаата прочесывают ближний космос. Я видел боевые модули… как бы на фрегат не напоролись… Отсюда Праа быстро не уйти — прыгать в Лимб рискованно, планета рядом.

— Без нас они не уйдут, — с озабоченным видом отозвался Зибель.

— Тем больше поводов, чтобы быстрее закончить наши дела. Самое важное мы уже знаем. — Коркоран бросил взгляд на камеру т'хами, где лежало тело Держателя. — Ну, коммодор и без нас сообразил, что главный объект здесь — верфи. Он атакует Обскурус в ближайшие часы.

— Информация тоже из Сна?

— Разумеется. В бодрствующем состоянии я не могу дотянуться так далеко. Странно, да?

— Ничего странного. Сон — покой разума, когда ничто тебя не отвлекает. Покой и в то же время миг максимального сосредоточения… Ты еще научишься этому. У Обскуруса ведь получилось!

— Научусь, — повторил Коркоран. — Когда?

— Со временем, мой друг, со временем. — Положив руку ему на плечо, Зибель спросил: — Теперь отправимся на побережье? Я видел большие купола на морском берегу, сооружение из камня и непролазные джунгли, но рассмотреть в деталях не успел — слишком быстро мы летели. Однако думаю, что квазиразумные там, у пролива. У моря М'ар'нехади, как назвал его Держатель.

М'ар'нехади… Узкая Вода на фаата'лиу… Могли бы придумать более поэтичное название, мелькнуло у Коркорана в голове. Но поэзия, равным образом как музыка, живопись и прочие искусства, была неведома цивилизации Третьей Фазы, слишком рациональной и отвергающей милые сердцу пустяки. Ну, ничего, подумал он, земные поселенцы все назовут по-своему, именами древних богов и демонов, героев и пророков. Особенно если здесь окажутся индусы и бразильцы… Роон — жаркая планета, им вполне подходит…

Сумрачное жилище Держателя Дайта исчезло, свет брызнул в глаза, грудь наполнилась теплым влажным воздухом. Они стояли в джунглях, словно подтверждавших мысль о мире, подходящем индусам и бразильцам. Тут тянулись ввысь неохватные деревья с серой, коричневой и беловатой корой, лежала под ногами перина из гниющих листьев, топорщились гигантские, в рост человека, мхи с метелками мелких цветов, грозили шипами какие-то шарообразные растения, кактусы-переростки, но не зеленые, а ядовито-синие. Птиц не замечалось, но каждый древесный исполин гудел и звенел — тучи крылатых насекомых кружили у мясистых листьев и плодов, свисавших крупными гроздьями или валявшихся на земле. Деревья росли не густо, и в разрывах крон маячило фиолетовое небо с плывущими на север облаками и гаснущими звездами. Солнце разглядеть не удавалось — было раннее утро, и огромный диск светила только поднялся над южным морем.

— До берега три-четыре километра, — сказал Зибель, озираясь. — Выходит, немного я не дотянул. Ну, сейчас исправлю. Прыгнем поближе к тем куполам.

— Подожди. Что-то там переливается… Видишь? — Коркоран вытянул руку. — Надо бы поглядеть. Блеск явно искусственный.

Втаптывая в почву листья и перезревшие плоды, они направились к мерцавшему меж деревьев сиянию. Лес, казалось, был диким — тропинок не видно, лесных даров никто не собирает, и на стволах ни зарубок, ни иных следов. Кое-где заросли мха или похожей на мох растительности стояли стеной, прочные стебли гнулись под ногами и тут же выпрямлялись, норовя хлестнуть по лицу, и Коркоран пустил в ход лазерный разрядник. Огненный луч потревожил тварей, гнездившихся во мхах; скользнули в панике узкие змеевидные тела, покрытые шерстью или перьями, раздался неприятный скрежет, и животные исчезли.

За деревьями и мхами лежала голая полоса земли, тянувшаяся в обе стороны, насколько видел глаз. Дальше опять начинались джунгли, и попасть в них можно было, сделав тридцать-тридцать пять шагов, если бы в середине полоски не мерцало нечто прозрачное, но различимое в солнечном свете — занавес, будто бы сотканный из струй воды и блеска молний.

Они замерли между двумя белокорыми деревьями и уставились на эту преграду.

— Силовой барьер, — сказал наконец Зибель.

— Он самый, — подтвердил Коркоран.

— Метров десять высотой, и там, на юге, что-то синеет. Похоже, море.

— Вероятно. Чувствуешь, ветерок солоноватый? Может быть, огородили территорию с квазиразумными?

— Вряд ли, Пол. Тогда бы барьер шел вдоль берега или заворачивал, а мы поворота не видим.