Ответный удар

Циркач вошел, стараясь вдыхать и выдыхать маленькими порциями, постепенно. Мелькнула согревающая мысль, что если бы не Осколок, давно бы уже сам вот так же корчился. Араон как-то рассказывал, как убивает чума. Тебя всего трясет от жара, кружится голова. Теряешь влагу, потеешь, чума ест изнутри твои легкие, выскакивает на коже отвратительными и болезненными бубонами. От чудовищного жара ты проваливаешься в забытье, бредишь, пока не наступает смерть. Страга передернуло в отвращении.

Внутри оказалось три трупа. Родители и маленькая дочь. Все признаки чумы, которые уже видел раньше, налицо. В доме воздух гудит от черных откормленных мух.

Страг не заметил ничего не обычного. Развернулся и переступил через порог назад. Оказавшись на улице, торопливо вдохнул полную грудь чистого, свежего, пропитанного запахом листьев и деревьев, воздуха.

Направился к следующему дому, как вдруг из того, что правее, выскочил бледный как смерть Гнур. Он одарил поединщика хмурым взглядом.

– Все так плохо? – спросил Страг. – Неужели что-то пострашнее простых трупов?

– Там целая семья. Если на взрослых смотрю спокойно, то вот почерневший ребенок нескольких месяцев, – сказал он, – это…это…в общем, клянусь бивнями, зрелище еще то.

– Какой ты, оказывается, нежный, – заметил Страг с мрачным сарказмом. – Можем поменяться, если хочешь.

– Нечего до меня снисходить, – огрызнулся гоблин. – Справлюсь сам.

***

Они заходили в каждый дом, и в каждом одно и то же – мертвецы. Судя по простым льняным рубахам, кушакам и лаптям – крестьяне. Где-то рядом, видимо, поля, где они работали, а еще – собирали на пасеках мед.

Когда Страг вышел из последнего дома, то хмуро пожевал губами. Если источник заразы где-то и есть, то явно не здесь. Разве что Гнур обнаружит что-то необычное. Но гоблин пока что молча ходит из дома в дом, каждый раз начиная глубоко дышать, как только выходит, словно боится его мутит.

– Ничего? – спросил поединщик разочарованно.

Гнур покачал головой.

– Ничего, кроме обезображенных трупов и мух.

– Пожуй свой батлок, – предложил Страг. – Глядишь, полегчает.

– Его почти не осталось, – покачал головой гоблин. – Берегу для особого случая.

Страг понимающе кивнул. Его самого уже начало мутить от множества увиденных за сегодня мертвых тел. Казалось, на языке даже остался едва заметный горький привкус.

– Мы не осмотрели еще пару амбаров, – сказал гоблин, указывая на стоящие поодаль за домами широкие бревенчатые строения. – Пошли. Может, что найдем там.

Хранители двинулись в ту сторону, миновали колодец-журавль и пару спрятанных под навесы стогов сена.

Поединщик отмахнулся от налетевшего с жужжанием комара.

Неприятное открытие ждало в первом амбаре с краю. На аккуратно сложенных мешках с зерном распласталось зеленое мускулистое тело. Не нужно было долго всматриваться, чтобы опознать мертвого гоблина.

Из одежды только портки. Но, в отличие от трупов, которые Страг видел здесь ранее, кожа у этого гоблина скользкая, все тело покрыто исходящей слизью чернотой.

Можно было подумать, что так обгорел в костре, если бы чернота местами не имела зеленоватый оттенок и очень походила на тонкий налет плесени. Бубоны под мышками и на шее настолько большие, что напоминают металлические шары, которые любит крутить в руке поединщик.

С трупа колыхнулось и с жужжанием поднялся целое облако крупных, как майские жуки, мух.

Сдавленно охнул Гнур. Страг посмотрел на Хранителя и увидел, что гоблин сделался еще зеленее прежнего. Позеленел и сделался серым одновременно.

Он вскинул к безоблачному небу кулаки, из пасти хлынул поток проклятий. Хранитель громогласно проклинал чуму. Проклинал всех, кто ненавидит его племя – ведь это неспроста, что труп гоблина лежит в амбаре с зерном. Судя по виду, заражен сильнее, чем остальные. Как будто его нашпиговали этой дрянью, как утку яблоками, и подбросили сюда. Сеять вокруг себя черную смерть.

– Клянусь бивнями, гоблины всегда крайние! – шипел он, будто рассерженная гадюка. – Нас постоянно делают козлами отпущения! Не только птеринги, о нас вытирают ноги все кто попало!

Он ткнул пальцем в распластавшийся на мешках труп.

– И это лишнее тому подтверждение! Чтоб мне сдохнуть! Не будь я Гнур, Хранитель Осколка, если не найду виновных и самолично не вырежу им кадыки, после того, как они лишатся ушей, носа и глаз! Я запущу им в открытые раны муравьев и стану смотреть, как корчатся в муках! Подумаешь, убили гоблина! Использовали его, чтоб заразить остальных! А те двое в Цитадели? Они, наверняка, шли, чтоб искать моего покровительства, но по дороге побывали в этой деревне! А сколько еще таких деревень?!

– Гнур, успокойся! – сказал Страг.

Лицо его хмуро, брови сшиблись на переносице.

– Хватит уже голосить!

Но Гнур успокаиваться не желал. Он в ярости вскинул руки, с силой проводя по голове и взъерошивая кроваво-красный гребень, делая себя похожим на бешеного дикобраза.