Ответный удар (СИ)

– Во-первых, то, что ваше похищение организовано именно нами надо ещё доказать, – презрительно ухмыльнулся Сергей Иванович. – Во-вторых, на кону стоит судьба моей Родины. Поэтому на возможные скандалы и последствия, мне, и тем, кто стоит за мной, абсолютно наплевать. Повопят на Западе и утрутся. Переживем, не в первый раз. А если Моссад будет возникать, так мы через западную прессу опубликуем кое-какие документы. Например, выдержки из вашего личного дела, заведенного в разведшколе КГБ, которую вы закончили после института и ещё несколько любопытных документов. Они докажут, что в Израиле вы работали на КГБ. Это не очень хорошо и этично, согласен. Но вам и другим заговорщикам надо было думать о том, куда ввязываетесь, заранее. С такими как вы, все средства хороши.

– А у вас есть эти документы? – пробормотал побледневший Генрих.

– Конечно, есть, – улыбнулся капитан. – Приедем в Союз, я вам их лично предъявлю.

– Что вы от меня хотите?

– Показаний. Честных и правдивых. Как финансовые потоки перекачивались на Запад, вашу роль в перевороте и скупке советских активов, когда он пройдет. Кто задействован, как всё это будет осуществляться, с перечислением каждого этапа и самых мельчайших деталей.

– Кто вы такие? – прямо спросил Шалманович.

– Те, кто не позволит вам уничтожить страну, – туманно ответил Сергей Иванович. – Думаете, все решено, все предатели? Ошибаетесь, есть много людей, которые не позволят вам разрушить страну. В том числе на самом верху.

– Товарищ, – Генрих сделал ещё одну попытку. – Не знаю, о каких заговорщиках вы говорите, и кто вам вообще рассказал эту ересь. Да, я имею отношение к КГБ. Своими идиотскими действиями вы срываете важную операцию, инициированную лично председателем КГБ – товарищем Андроповым, и будете за это отвечать по всей строгости закона. Рассказывать подробности я не имею права. Свяжитесь с Евгением Питоврановым, заместителем Главы Торговой Палаты, или с Георгием Карловичем Циневым, надеюсь, знаете кто он такой. Он должен быть в курсе. Можете хоть до самого Юрия Владимировича дойти, чтобы вопросов не оставалось. Надеюсь, вы же не будете утверждать, что председатель КГБ участвует в этом, как вы говорите «заговоре». Вы вообще представляете последствия того, что сделали?

– Представляем, – хищно улыбнулся капитан. – И это нас абсолютно не пугает. Скажу больше, да, я считаю, что Андропов не только участвует в заговоре, он его возглавляет. Ещё вопросы будут?

– Вы меня убьете? – глаза у Шалмановича потускнели, лицо обессилено обмякло. – Такие вещи живым не говорят.

– Пока не собираемся. Все будет зависеть от вашего поведения, – пояснил капитан. – Если дадите показания, перебежать обратно уже не сможете.

– Что в лоб, что по лбу, – пробормотал Генрих. – Вы же понимаете, что, если даже вы не убьете, то после того, как я начну говорить, мне не жить?

– Наоборот. Только показания спасут вашу жизнь. Вы станете ценным свидетелем, которого мы будем оберегать. И вообще, у нас такое не практикуют, но у меня есть полномочия пообещать вам так называемую сделку с правосудием, как в Америке. Мы представим всё дело так, что вы изначально были нашим агентом и работали против заговорщиков. Или раскаялись, сами вышли на нас, чтобы предотвратить переворот. Возможны любые варианты. Если начнёте сотрудничать с нами, даже сидеть не будете.

– А если я откажусь?

– Мы все равно получим ваши показания. Вколем ударную дозу болтунчика. Знаете, что это такое? – усмехнулся капитан. – Можете остаться дураком на всю жизнь. Тогда нам придется вас ликвидировать. Но это будет вашим выбором.

– Не надо вкалывать болтунчик, – ответ дался Генриху с трудом. – Я буду говорить. Всё расскажу. Но у меня есть два условия.

– Какие?

– Первое, обеспечите мне надежную охрану и гарантии безопасности. Я хочу жить. Второе, выпустите меня из Союза, когда дам показания и подтвержу их перед членами Политбюро, следователями или другими людьми. Подготовите документы для легализации, поможете изменить внешность и отпустите. В СССР я жить не хочу. Может быть не сразу, а спустя некоторое время, но отпустите.

– Первое условие принимается сразу и безоговорочно. Охраной обеспечим, – кивнул капитан. – Даю слово. Другой гарантии у меня для вас нет. Что касается второго условия…

Капитан на секунду задумался и честно признался:

– Я не могу решать такой вопрос самостоятельно. Не мой уровень компетенции. Но обязательно поговорю с руководством и посодействую в этом вопросе. Это всё, что я могу обещать.

– Хорошо, – коммерсант вздохнул и отвел глаза. – Пусть будет так.

Я на мгновение отметил мелькнувшую на его лице тень удовлетворения. Похоже, Шалманович вторым условием, ещё и прощупывал почву. Если бы капитан сразу же согласился и начал уверять, что его без проблем отпустят, попутно суля золотые горы, Генрих бы понял, его используют, а потом, возможно, ликвидируют. Потенциальным мертвецам можно давать любые обещания, все равно их исполнять не придется.