Ответственность религии и науки в современном мире

Палеонтолог Кристофер Стрингер так видит дальнейшую перспективу: «Возможно, мы стоим на пороге создания единой теории, которая объединит палеоантропологические, археологические, генетические и лингвистические доказательства в пользу Африканской моногенетической модели» [15].

Действительно, синтез этих наук, вероятно, способен приблизить нас к пониманию тайны нашего происхождения. Но все же антропогенез нельзя свести лишь к чисто научной проблеме, как это пытается делать позитивистская наука, ограниченная рамками материалистического взгляда на мир. Чего-то явно не хватает…

* * *

Какой же вывод может быть сделан на основании тех данных, которыми мы располагаем сегодня? Можно ли «примирить» идею творения человека Богом с данными современной палеоантропологии и палеогенетики? Думается, да. Но прежде надо осознать, что приход в мир человека – феномен не только материальный, но и духовный. На этом пути открываются новые горизонты. Подлинная история научных исканий – это и история откровений. Но готовы ли мы к ним сегодня?

Человек, согласно Библейскому рассказу, приходит в мир в последний, шестой, день творения. Те немногие строки, которые повествуют об этом уникальном событии, безусловно, нуждаются в серьезном богословском анализе, который не только позволяет проникнуть в глубинную суть этого рассказа, чтобы понять истинный смысл обращенного к нам послания, но также дает возможность перебросить мостик от Библейской картины творения человека к данным науки сегодняшнего дня. Кроме того, без этого анализа Библейский рассказ о сотворении человека рискует стать еще одним вариантом антропогонического мифа – грубым искажением сути Откровения.

Поскольку оригинал Библии (книги Ветхого Завета) написан на древнееврейском языке, то возникают известные сложности толкования. Язык Откровения – язык символический, иносказательный. Святые Отцы, экзегеты последующих веков, не раз предупреждали об опасности буквального понимания Шестоднева. Стремление «мыслить Библию на уровне ее текста», – указывает В. Лосский [16], приводит к искаженному, а в конечном счете совершенно неверному восприятию. Однако читателю Библии предстоит преодолеть и другие трудности. В частности, избегнуть соблазна понять Библейский рассказ лишь рассудочно. Думается, что рационализм в данном случае – плохой помощник, он упраздняет библейскую глубину, выхолащивая текст. Нужен взлет веры, открывающий иные горизонты.

Что же сообщается в Книге Бытия о том великом событии, когда Божественная воля ввела в мир нового обитателя – человека. Рассказ о сотворении человека повторен бытописателем дважды – в 1-й и 2-й главах. Первая глава сообщает следующее: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему». Необходимо обратить особое внимание на слово «сотворим». Нет призыва, как в предшествующие дни: «Да будет свет», «Да произведет вода…» В изложении бытописателя Моисея картина выглядит таким образом, что Господь не поручает сотворение человека другим стихиям, а участвует в антропогенезе Сам. Каков же вывод? Человек творится иначе, не только Словом Творца, но и Его сакральным действием. Нельзя не обратить внимание на следующую особенность: слово «сотворим» стоит во множественном числе. Почему? Общепринятое богословское толкование: в творении человека участвуют все три ипостаси Святой Троицы.

Необходимо также остановиться на использованном бытописателем глаголе «творить». В тексте Шестоднева деяния Господа передаются двумя близкими по смыслу словами: «бара» – сотворил и «аса» – создал, сделал, которые являются, как может показаться, синонимами. Однако это не совсем так. Глагол «бара» имеет значение «творить что-либо принципиально новое, творить первоначально». Значит при его употреблении речь идет о создании новой сущности, о сотворении чего-то, не существовавшего прежде. Глагол «аса» имеет иной смысловой оттенок, это – «создание чего-то из сотворенной основы». Он употребляется, если хотят сказать о тонкой обработке, отделывании чего-либо, сотворенного ранее.