Ответы молодым

Ну, почему святым мы подражаем только одним путем? Ведь у святых много подвигов. Но мы им подражаем только в одном: чуть-чуть в посте, чуть-чуть в молитве. А вот если бы сказать: "Завтра день Косьмы и Дамиана, святых целителей-бессребреников. Братия и сестры, в этот день мы не будем служить всенощное бдение, не будем прославлять этих святых словами. Давайте почтим их память делом. Давайте сегодня вечером пойдем всем приходом в больницу".

Да… Да… Понимаю. Да, неприятностей не оберешься… Нет, это не влияние протестантизма. Это влияние Евангелия. Да, такое может предложить только безумный и юродивый. Да, знаю, с юродивыми соглашаются только после их смерти…

Печальный вывод напрашивается сам собой: видимо, церковным сознанием пока не ощущается нужда в миссионерах. О шоп-туристах мы молимся каждый день – о "плавающих и путешествующих". Но есть ли хоть одна молитва с такими примерно словами: "Святые апостолы, молите Господа, чтобы Он ниспослал пастырям нашим ревность проповедания Святаго Евангелия Своего, умолите Господина жатвы послать делателей на ниву Христову… Господи, яви и сохрани в Православии наших миссионеров, даруй силу словам их…". Раз нет такого ни на отдельных молебнах, ни во вседневных службах – значит, Церковь не молится о миссионерах, не просит их у Господа, а значит, и Господь их не дает.

Отец Сергий Булгаков совершенно справедливо сказал, что в религии живо только то, что есть в культе[124]. Те истины нашей веры, которые постоянно поются и проговариваются в храме,– поддерживаются и остро переживаются людьми, а то, что отсутствует в богослужении, остается уделом досужего любопытства каких-нибудь книжников.

– Так все же – работать надо, проявлять свою активность или молиться, чтобы Господь привел людей к вере?

– Есть такая странная вещь – конфессиональная слепота. У каждой конфессии есть свои бельма на глазах – места в Библии, которые эта конфессия не замечает и не вдохновляется ими. Протестанты, например, абсолютно слепы к словам апостола Павла о преданиях, которым мы научены (ср.: 2 Фес. 2, 15). Или к тому, что Господь повелел Моисею сделать из золота двух херувимов (см.: Исх. 25, 18).

А православные не помнят слов Христа убеди придти (Лк. 14, 23). Это в притче о званых на царский пир государь говорит слуге: "Вот собери бомжей с улиц и понуди их внити сюда".

Ну как это совместить с этой модной ныне церковной присказкой – "Кого надо – Господь Сам приведет"? Выходит, Царь Сам должен пойти на улицу. Мы же подождем во дворце, когда Царь подведет к нам тех, кого Он найдет снаружи. И в самом деле – не пачкать же нам свои рясы уличной грязью, а наши благоуветливые уста уличным языком!

И вот такого сорта апология собственной бездарности и лености считается благочестивым рассуждением. Как хорошо, что апостолы не были похожи на нынешних отцов благочинных! Если бы апостолы жили по этому благочинному принципу ("кого надо – Господь Сам приведет") – то они ограничили бы свою проповедь узким кружком спонсоров, наладили бы добрые кумовские отношения с местной администрацией, построили бы два десятка храмов с золотыми куполами. И сидели бы, ждали, когда придет кто-нибудь, желающий совершить требу.

На этом история христианства и кончилась бы. Ибо христианство несовместимо с язычеством не на уровне треб, а на уровне проповеди, философии. Наши требы нравятся всем. Все колдуньи приходят за крещенской водичкой. Даже атеисты приходят венчаться. Язычникам не нравится наша философия. Язычников царапала апостольская проповедь. А если бы проповеди не было – не было бы и конфликта Церкви и империи. И всё вместе мирно стухло бы в общеязыческом болоте.