Отыграть назад

«Си-эн-эн» предупреждала о землетрясении в Пакистане, реклама магазина, о котором она слыхом не слыхивала, – про скидку на совсем ненужный ей товар, обновленная рассылка из Рирдена, информировавшая родителей, что психологи смогут побеседовать с ними в столовой для учеников приготовительного класса после трех часов дня «насчет любых переживаний касательно эмоционального состояния ваших детей».

«Какими же мы все стали самовлюбленными! – думала она, разозленная и сбитая с толку. – Какие же мы чувствительные и непомерно важные люди! Я переживаю оттого, что в мире есть люди, убивающие женщин и бросающие их в „забрызганных кровью квартирах“, где их тела потом находят дети. По-моему, для детей это очень даже нехорошо. Это может породить у них „проблемы“. Может стать причиной „психологических травм“. А еще я не знаю, где мой муж».

Грейс добралась до офиса примерно за десять минут до появления первых пациентов, совершив привычный обход: включила свет, проверила туалет, пополнила запас салфеток и еще раз пробежалась по сегодняшнему расписанию. Похоже, намечается целая тема, думала она, просматривая назначения. Должна явиться пара, которая в прошлом году после романа мужа на стороне решила пожить порознь, а затем приняла взвешенное и твердое решение прийти к примирению, хотя Грейс (одобрительно отнесшаяся к этой попытке) не верила, что муж-сценарист и вправду перестанет ухлестывать за другими женщинами. Следующей придет женщина, «студенческие эксперименты» мужа которой с мужчинами снова обострили их отношения и во время сеансов сделались доминирующей темой. Сегодня она придет одна, и, хотя Грейс обычно не соглашалась принимать пары поодиночке, на этот раз была почти уверена, что совместные сеансы практически закончились и что жена захочет посещать ее одна после того, как супруги официально разошлись. А после было назначено время новой пациентке, жениха которой арестовали за растрату в компании, где они оба работали; женщина находилась в чрезвычайно подавленном состоянии. Затем Грейс предстояло отправиться на ужин к отцу.

И она не знала, где находится Джонатан. Она открыла электронный почтовый ящик и набрала его адрес. Ее очень раздражало, что она почти приказывала ему связаться с ней. Да, он бывал рассеянным. За многие годы он пропустил массу встреч, приглашений на ужин, скрипичных концертов сына и, разумеется, таких тупых праздников, как День матери или День святого Валентина, которые служили лишь для того, чтобы распродать побольше шоколадных конфет и поздравительных открыток. Однако всегда существовала причина, и причина такого свойства, что становилось стыдно за вопрос «почему?» – например, умирающий от рака малыш.

«Джонатан, – печатала она, – пожалуйста, позвони мне сейчас же. Буквально: КАК ТОЛЬКО ПРОЧТЕШЬ ЭТИ СЛОВА. С Генри все хорошо, – писала она, чувствуя вину за озлобление, которое сама наверняка почувствовала бы после получения вот такого письмеца. – Позвони мне как можно быстрее».

И она отправила письмо в чересполосицу интернет-серверов, чтобы оно отыскало его, где бы он ни находился, в каком бы городе на Среднем Западе действительно ни проходила бы конференция по детской онкологии. Но на самом ли деле это была конференция по детской онкологии? Может, он ее так назвал из-за своего интереса к детской онкологии, но сама конференция проводилась по общей педиатрии или по общей онкологии, или по какой-то смежной области медицины. Например… по новым препаратам, основанным на антителах или генных технологиях, или же это был семинар по паллиативной или даже нетрадиционной терапии. Ну, возможно, не по нетрадиционной терапии. Она представить себе не могла, что Джонатан захотел бы поприсутствовать на конференции по нетрадиционным методам лечения. Как почти все врачи, с которыми ему доводилось работать, Джонатан твердо придерживался канонов и принципов традиционной медицины. Грейс знала лишь одну его коллегу, которая проявляла интерес к тому, что она сама называла «параллельными лечебными методиками». Она давным-давно уехала из Нью-Йорка, чтобы практиковать где-то, как смутно припоминала Грейс, на Юго-Востоке.

Нет, но Грейс вполне могла бы и сама быть во всем виноватой, потому что постоянно отвлекалась… ну, на очень многое. На работу со всеми вытекающими, на сына, на благотворительность, на книгу, в конце-то концов! Она могла легко взять несколько не связанных между собой понятий, как педиатрия, онкология, авиаперелет, и каким-то образом «синтезировать» вполне правдоподобное явление: конференция по детской онкологии в Кливленде. «Как это похоже на меня!» – почти весело подумала она. Но это было совсем на нее не похоже. И никогда раньше ничего похожего не случалось.