Отыгрыш (СИ)

Ещё через сорок с небольшим минут в сопровождении паренька-ополченца в необмятом красноармейском обмундировании туда же торопливо проходят две запыхавшиеся сотрудницы.

В половине пятого утра тридцатого сентября во всех уличных и домашних репродукторах города что-то защёлкало, прошуршало, и в неурочное время зазвенели такты "Интернационала". Когда мощная мелодия гимна страны отзвучала, проснувшиеся орловцы услышали привычный хорошо поставленный голос дикторши:

— К военнослужащим Красной Армии и жителям города Орёл и Орловской области!

Товарищи!

Обстановка на советско-германском фронте на некоторых участках за последние сутки осложнилась, имеют место прорывы линии фронта вражескими подразделениями. Возникла непосредственная угроза городу.

Приняв на себя командование Орловским оборонительным районом, ПРИКАЗЫВАЮ:

Первое. С нуля часов тридцатого сентября считать город Орёл и окрестности на военном положении. Всякое нарушение установленного порядка пресекать всеми имеющимися средствами вплоть до применения высшей меры социальной защиты.

Второе. Всё трудоспособное население в возрасте от шестнадцати до шестидесяти двух лет, за исключением беременных женщин, инвалидов с поражениями опорно-двигательного аппарата, зрения, слуха и нарушениями умственной деятельности, а также женщин, имеющих на иждивении детей в возрасте до двенадцати лет, объявляется мобилизованным на оборонительные работы. Лица же, поименованные выше, подлежат немедленной обязательной эвакуации из города и окрестностей в срок до двадцати одного часа первого октября сего года. Всем мобилизованным предписывается немедленно явиться к помещениям районных комитетов партии. Лица, работающие на оборонном производстве, переводятся на казарменное положение по месту работы. Граждане, сдавшие нормы ОСоАвиаХима на право ношения знаков "Ворошиловский стрелок" обеих ступеней, "Готов к санитарной обороне", "Готов к противохимической обороне", а также лица, служившие в старой армии в сапёрах, артиллерии и пулемётных командах, поступают в распоряжение непосредственно штаба обороны города. Им надлежит явиться к зданию областного военного комиссариата не позднее одиннадцати часов утра тридцатого сентября.

Третье. Все вооружённые подразделения, вне зависимости от ведомственной принадлежности, поступают в распоряжение штаба обороны города.

Четвёртое. Все транспортные средства предприятий и населения вплоть до велосипедов взрослых образцов, объявляются реквизированными и должны быть сданы на нужды обороны.

Пятое…

Шестое…

Седьмое…

Подпись: командующий Орловским оборонительным районом

Старший майор государственной безопасности Годунов".

Голос диктора замолк. В динамиках раздалось шуршание и шелест, потом, видимо, игла патефона "поймала дорожку" — и тут же на улицах и в домах орловцев загремел трубами, зазвенел тарельчатой медью "Марш-парад" Чернецкого…

Полночи гремел станок в типографии "Орловской правды", оттиск за оттиском печатая жёсткие строки приказа. Полсуток раз за разом повторяла диктор в микрофон: "Возникла непосредственная угроза…". Трансляция обращения сменялась записанной на чёрных патефонных пластинках музыкой, и вновь звучало: "К военнослужащим Красной Армии и жителям города Орёл и Орловской области!"

Уже ранним утром почтальонши на велосипедах, привычно перекинувшие через плечо коленкоровые сумки, останавливались на перекрёстках и у магазинов, расклеивая по городу текст воззвания.

Враг был у порога.

Танечка Кущина гордилась своей профессией. А что тут такого? Не каждая же девушка в СССР должна быть лётчицей, как Раскова с Гризодубовой или трактористкой-героиней, навроде Паши Ангелиной! Если каждая за штурвал или, к примеру, за рычаги сядет, так на всех девчат Советского Союза никаких самолётов с тракторами не напасёшься. Так зачем создавать лишнюю мороку любимому пролетарскому государству?

Вот и трудится большинство советских женщин в иных сферах, пусть и не таких романтичных и героических. Кто на предприятиях у станков, кто в столовской кухне у котлов, кто в детском очаге с детворой возится, кто ещё где. Все работы хороши, как лучший, талантливейший поэт нашей советской эпохи писал!

А после работы, понятное дело, каждой женщине хочется выглядеть привлекательно. Слава Труду, не в капиталистической стране живём, имеем возможность поприхорашиваться! По крайней мере горожанки. Ну, а чтобы соответствовать веяниям, прямой путь к красоте был через Дом быта, где и платьице новое в ателье заказать можно, и набойки на туфельки поставить, и причёску новую соорудить вместе с холей ногтей. А что такого? В СССР — всё для трудящегося народа! По крайней мере — в областном центре.

Вот и работала наша Танечка в орловском Доме быта мастером-парикмахером. Хорошо работала: на почётной красной доске висела фотографическим образом. Женщины в очередь к ней за два месяца записывались… А что такого? Садилась в кресло усталая, изработавшаяся тётка, а выходила из дверей Дома быта радостная миловидная женщина с прекрасной причёской и ухоженными ногтями.