Отзвуки эха

Однако Антуана беспокоило, кто примет ребенка. Было бы неплохо отвезти Беату в Женеву или Лозанну, чтобы положить в больницу, но, к несчастью, такие расходы были Антуану не по карману. Доктор жил в тридцати милях от фермы, но ни у него, ни у Цуберов не было телефона, и, когда настанет время, они просто не смогут его известить, а на поездку за доктором и обратно уйдет непростительно много времени. Беата старалась успокоить мужа. Мария рожала дома и ездила во Францию, чтобы принять ребенка у одной из дочерей. Беата говорила, что ничуть не беспокоится: вся округа считала Марию опытной повитухой. Обе женщины уверяли Антуана, что все пройдет как по маслу. Беата не хотела волновать мужа, однако несколько раз признавалась Марии, что тоже боится. Она не знала, что ее ждет, и чем больше становилась в размерах, тем больше тревожилась.

— Ничего не случится, пока ребенок сам не запросится на свет, — объясняла Мария. — Дети знают, когда им приходить, и с места не сдвинутся, если ты устала, больна или расстроена. Они дождутся, когда ты почувствуешь себя готовой приветствовать их.

Беате ее утверждения казались чересчур оптимистичными, но рассудительные речи Марии успокаивали, и Беата была готова забыть о своих сомнениях и поверить пожилой женщине.

И к собственному изумлению, в последние дни марта Беата обнаружила, что обрела второе дыхание. Она даже отправилась доить коров. Узнав об этом, Антуан долго ее ругал:

— Как ты можешь быть такой легкомысленной? Что, если бы корова тебя лягнула и повредила ребенку? Я требую, чтобы ты сидела дома и отдыхала.

Он постоянно терзался мыслями о том, что не способен обеспечить жене комфорт и удобства, подобающие беременной женщине, и ничем не может облегчить ей жизнь, хотя самой Беате и в голову не приходило упрекать его. Но Антуан твердил себе, что Беата — не деревенская девушка и выросла она в роскоши и богатстве. Насколько ему было известно, она при малейшем недомогании обращалась к доктору. А сейчас ей предстояло родить ребенка в сельском домике, даже без помощи акушерки.

В полном отчаянии он написал другу в Женеву и попросил прислать учебник по акушерству, который стал тайком читать по ночам, когда Беата засыпала. Антуан надеялся почерпнуть из книги что-то полезное. По мере того как приближался срок, он все больше нервничал. Особенно его пугала ее тоненькая фигурка. Что, если ребенок окажется для нее слишком большим?!

В книге был целый раздел, посвященный кесареву сечению, которое мог выполнить только доктор. Но даже в этом случае, как признавал автор книги, очень часто подобные случаи заканчивались потерей либо матери, либо ребенка. Антуан не мог себе представить ничего более страшного, чем потеря Беаты. Но он не хотел терять и ребенка. Однако невозможно было поверить, что младенец такого размера сможет благополучно выйти из крошечной матери. Антуану казалось, что Беата с каждым часом становится все меньше, а ребенок — все больше.

В ночь на первое апреля Антуан, беспокойно ворочавшийся в постели, услышал, как Беата встала и направилась в ванную. Она так раздалась, что носила ночные рубашки Марии, достаточно объемные, чтобы вместить ее и ребенка. Через несколько минут она, зевая, вернулась в спальню.

— С тобой все в порядке? — встревожился Антуан, но тут же осекся, боясь разбудить Цуберов.

— В полном.

Беата сонно улыбнулась, укладываясь на бок. Спать на спине она уже не могла: ребенок был такой тяжелый, что Беата сразу же начинала задыхаться. Антуан обнял ее, осторожно положил руку на живот и, как всегда, ощутил энергичный толчок.

На этот раз он так и не смог заснуть. Как, впрочем, и Беата. Она неуклюже поворачивалась с боку на бок и наконец легла лицом к нему. Антуан поцеловал ее.

— Я тебя люблю.

— Я тоже, — счастливо прошептала Беата. Лежа в ореоле разметавшихся по подушке темных волос, она казалась необыкновенно красивой. Чмокнув Антуана в губы, она снова отвернулась, признавшись, что у нее сильно болит поясница, и попросила растереть ей спину. Антуан с готовностью принялся за дело, как всегда, поражаясь изящной фигурке жены. Единственное, что было в ней огромным, — ее живот. Продолжая массировать ей спину, он услышал стон. Странно. На нее это было не похоже.

— Я сделал тебе больно? — с тревогой спросил он.

— Нет… все хорошо…

Беата не хотела признаться, что с самого вечера чувствует странные боли. Сначала ей казалось, что это несварение, но теперь ужасно ныла спина.

Она снова уплывала в сон, когда час спустя поднялся Антуан. У них с Вальтером было намечено на сегодня много дел, и они решили начать пораньше. Беата еще дремала, когда он уходил. Мария хлопотала на кухне.

Часа через два Беата вышла и с испуганным видом направилась к Марии.

— По-моему, со мной что-то происходит, — пробормотала она.

Мария удовлетворенно улыбнулась:

— Точно в срок. Сегодня ровно девять месяцев. Похоже, мы рожаем.