Отзвуки серебряного ветра. Мы — есть! ("Честь"+"Вера")

— Ситуация очень непростая, — вздохнул секретарь. — С таким мы еще не сталкивались. Нам предложила сотрудничество неизвестная никому организация, обладающая, судя по всему, огромными возможностями и немалыми знаниями. Они отловили нашего резидента, неизвестным науке способом удалили все четыре системы самоуничтожения и имплант телепатической защиты. Ни единого шрама на теле бывшего резидента не обнаружено. А потом взяли его и приказали передать начальству предложение о сотрудничестве, намекнув, что позволяли Проекту развиваться пока он был им выгоден. Говорили с резидентом в здании триррадской службы безопасности. Потом отпустили его, даже не установив слежки. Предупредили, что в случае нашего отказа от сотрудничества обратятся к ордену.

— А вот теперь все и подробно! — рявкнул граф, наклонившись вперед и мгновенно став похожим на хищную птицу.

Пока Ренни пересказывал все случившееся с Бальресом, Дарв то ухмылялся, то хмурился, то кривился. Потом надолго задумался, постукивая пальцами по подлокотнику кресла.

— Значит, вот как… — сказал он через некоторое время. — Вариантов тут два. Возможно, действительно существует тайная организация в Трирроуне. Я ежели честно, давно подозревал что-то в этом роде. Спросишь почему? Отвечу. Слишком легко у Сартада в республике все получалось, очень может быть, что ему кто-то тайно помогал. Кто-то, о ком не знал и наш высокомудрый профессор. Или это начал игру орден.

— Орден? — удивился Ренни. — Не их почерк. Кошки обычно действуют куда как наглее и грубее. Вспомните поведение Кровавой Кошки в святой иерархии или Раса Тонго в организации Тогоро.

— Слишком быстро они стали меняться, Лоех, — дернул щекой граф. — И мне это сильно не нравится, похоже, что мы впервые за прошедшие годы начинаем отставать от противника. Помнишь, я тебе говорил о попавших к Аарн профессионалах разведки?

— Помню. Выяснить по ним ничего не удалось.

— Не удивлен, — пожал плечами Дарв. — Если эти новички вступили в игру, то нам придется трудно. Их почерка мы не знаем и можем только предполагать как они поведут себя в той или иной ситуации. Потому мы принимает вызов этих неизвестных и начинаем свою игру. Только очень осторожно. Боюсь, что этим делом придется заняться лично тебе.

— Не мне, — фыркнул секретарь. — На то есть другие люди, отличные профессионалы. Я лучше посижу где-нибудь в тенечке, осторожно дергая за ниточки.

— А ты что, подумал я тебя на контакт отправляю? — расхохотался граф. — Ну, Лоех, давно меня никто в глаза идиотом не обзывал! Я скорее тебя сам удавлю, чем позволю попасть кому-то в руки, ты слишком много знаешь. Ты сейчас — фактически второй человек в организации и я удивлен, что ты этого не понимаешь. И если со мной что случится, именно ты меня заменишь.

— Я не маг, — скривился Ренни. — Куда мне.

— Не имеет значения, маги под рукой найдутся. На всякий случай запомни. В моем личном сейфе лежит желтый пакет с цифровым кодом 821. Если я погибну, ты вскроешь этот конверт и поступишь как там написано. Но только в случае моей внезапной смерти!

— Даю слово в случае вашей внезапной смерти вскрыть желтый конверт с цифровым кодом 821 и поступить как там написано, — склонил голову секретарь. — Но я не уверен, что справлюсь. Вы же знаете, граф, что я никогда не стремился к власти.

— А у власти только такие и должны быть, — рассмеялся Дарв. — Желающий власти не должен получить желаемого, иначе погубит и себя, и страну, и всех доверившихся ему. Ты думаешь я хочу власти?

— Не думаю, — ухмыльнулся Ренни. — Я вас достаточно знаю и вижу, что для вас власть и деньги только инструмент для достижения ваших целей. Но вот наше домашнее чудовище… Она жаждет власти всей душой и я не уверен, что вы, когда придет время это чудовище обуздывать, справитесь с ним. Простите за откровенность.

— На кой бы хвост Проклятого я стал тебя держать, если бы ты мне правды не говорил? — фыркнул ис Тормен, залпом выпив стакан сока. — За то и ценю, что все в глаза говоришь и ничуть не боишься.

— Откуда вы взяли, что не боюсь? — горько усмехнулся Ренни. — Порой так поджилки трясутся, что едва говорить могу. Вы вызываете у меня ужас с того самого момента, как пристрелили на моих глазах злополучного Чмошника. Но одновременно я преклоняюсь перед вами, бесконечно уважаю и даже в чем-то люблю. Сам не понимаю, как все это может уживаться вместе, но как-то уживается.