Отзвуки серебряного ветра. Мы — есть! ("Честь"+"Вера")

Впрочем, червячница была далеко не самой опасной тварью джунглей Хекена, планеты, которую многие астронавты в разговорах между собой именовали планетой-убийцей. Попасть на нее без скафандра высшей защиты означало умереть. Добрый десяток правительственных и университетских экспедиций Тиума погибли здесь, прежде чем Хекен окончательно признали бесперспективным для колонизации. Что довольно странно, ведь страна задыхалась от перенаселения и колонизировала даже безатмосферные планеты. А тут кислородная и с удивительно мягким климатом. Но! Огромное «но». Биосфера активная настолько, что оставалось только изумляться изобретательности природы. На Хекене все жрали всех. Жрали постоянно, без передышки и отдыха. Возникновение нового биологического вида занимало буквально два-три дня, не больше. А иногда и вообще часы. Невероятно, но факт. Ученые только руками разводили и рвались в экспедицию на Хекен, пока не поняли, что человеку там не выжить даже в сверхзащищенных базах десанта. Не проходило и нескольких дней после высадки, как местные животные накидывались на чужаков и атаковали, пока те или гибли, или убирались не солоно хлебавши. Возникали новые болезнетворные бактерии и исхитрялись добираться до людей сквозь любые биофильтры. Иногда возникало ощущение, что планета разумна и люто ненавидит всех чужаков. Настолько люто, что готова на что угодно, лишь бы расправиться с незваными гостями. Да, база выстроенная по технологиям, предназначенным для тяжелых планет с активной атмосферой, вполне справлялась с защитой персонала. Однако содержать такую базу было слишком накладно, никак не по карману нищему Тиуму с его идиотской кастовой системой. С момента открытия Хекена прошло около двухсот лет, и сто пятьдесят из них на почву планеты не ступала нога человека. Изредка залетал какой-нибудь охотник-экстремал пострелять местных чудовищ, радостно устраивающих охоту на него самого. Чаще всего в соревновании побеждали именно чудовища… Да еще ходили легенды о знаменитом пиратском капитане Шен-Тасаве, добрых тридцать лет водившем за нос гонявшиеся за ним по всей галактике крейсера ордена. Поговаривали, что база пирата располагалась именно на Хекене. Впрочем, с момента смерти Шен-Тасава прошло слишком много лет, и никто не мог сказать, что в рассказах о нем сплетни, а что правда. Кроме графа и, конечно, Мары. Они знали точно, имея на руках архивы пиратского капитана. Он действительно организовал свою базу на планете-убийце. И местные животные его почему-то не трогали. Почему? Эту тайну, увы, Шен-Тасав унес с собой в могилу. Мара должна была раскрыть ее заново. Как? Девушка не знала. Зато знала другое. Или она эту тайну раскроет, или умрет. Третьего не дано, учитель не станет спасать неудачницу и неумеху.

— Тише ты, придурок! — едва слышно прошипела она, огрев по загривку какого-то зека, попытавшегося проломиться напрямую через кусты. — Жить надоело?

Тот испуганно покосился на Мару и поспешил спрятаться за спины приятелей. Все до единого беглецы хорошо знали характер этой миниатюрной девушки, и как легко она убивала. Но помимо того ее уважали. Она могла сутки напролет тащить на себе раненого, если ранен был толковый человек. К тем, кого она считала бесполезным, Мара была безжалостна. И ее команда постепенно начинала буквально молиться на командира.