Отзвуки времен

Но здесь никто никого не убивает и не ест. Таков договор, который в свое время еще Бокий заключал. Не с Джумой, с ее предшественницей, но смысл не менялся. В девяностые, правда, равновесие было пошатнулось, нежить и нелюдь на время подумала, что она теперь правит бал, но ночь Кровавой Жатвы, когда сотрудники отдела вырезали за несколько часов почти все поголовье как московских вурдалаков, так и кровососущих гостей столицы, все снова расставила по своим местам, и Джума подтвердила старые договоренности.

Как видно, снова настала пора больших перемен. И Ровнин об этом должен узнать, причем как можно скорее. А, значит, нечего лазать по тоннелям, надо возвращаться на поверхность.

Обратный путь показался ему более долгим, но это еще было связано с тем, что оперативник опасался прозевать то место, где он спустился под землю. Хорошо днем, свет через жерло колодца проникает вниз, его не прозеваешь. А вот ночью – запросто. Плюс он внимательно слушал, не идет ли кто за ним. Странное дело, но Николай отчего-то пожалел о том, что рядом с ним сейчас нет Мезенцевой. Вроде от нее шума больше, чем пользы, а вот гляди-ка, появились мысли о том, что лучше этой занозы ему спину никто не прикрывал.

Выдохнул он только тогда, когда наконец вскарабкался по лесенке и, сопя от натуги, закрыл тяжеленой крышкой черноту, царящую внизу.

– Э, ты зачем крышка открывал? – подошел к нему смуглолицый дворник в красном жилете – Воровать его собирался? Да? Сейчас полиция вызову! Ты крышку заберешь – мы платить станем. Так разве честно?

– Хоть согрелся – сообщил ему, вытерев пот со лба, Нифонтов – Уф! Да не дергайся ты, я сам полиция. Вот, гляди.

– Тогда нормально – подобрел дворник, изучив удостоверение – Нам позвонили – крышка воруют. Вон там бува живи. Все видит, слушай! Днем, ночью – глядит!

– Кто живи? – не понял Николай.

– Бува. По-вашему – бабушка. Каждый день звони, что-то выдумывай. Сегодня звони вечером, говори – бикеш люк открыла. Бикеш – девушка, значит. Сам думай – как? Она же девушка! Мы не пошли. Она сейчас звонит, говорит, в люк люди падают. Двое! Я пришел – тут ты.

– О как – Николай отряхнул куртку и поморщился, глядя на вертикальный разрез в районе плеча – Значит, открывала бикеш люк. Забавно.

Выходит, готовила шустрая девица себе пути отхода, подозревала, зараза такая, что ситуация не в ее пользу может сложиться. Предусмотрительная.

Такси, припаркованное у обочины против всех правил, бибикнуло вскоре после того, как он вышел из двора, а после в нем открылась дверца, и голос тети Паши произнес:

– Не догнал? А чего тогда стоишь, кого ждешь? Давай, залезай.

Оказывается, она замечательно обосновалась в машине у черноусого водителя, который отчего-то не уехал после высадки беспокойного пассажира.

– Мы тут с Артаком сидим, беседуем – благодушно сообщила ему старушка – Он из Иджевана родом, а я ведь там бывала. Давно, правда, вас обоих на свете даже в проекте не было. Хороший город, красивый, люди радушные, еда вкусная. Река только беспокойная, Агстев называется. Как ливневые дожди начинаются, так она словно с цепи срывается. Я в ней тогда чуть не утонула. Не поверишь – до того она расходилась, что мост снесла, а я по нему как раз бежала за… Неважно за кем. Артак, а налей-ка моему внучку арцаха, он продрог. Не ровен час, еще заболеет.

– Конечно джана – водитель достал откуда-то плоскую бутылку в светлом шнурованном чехле, наполнил из нее серебряную стопку и протянул ее Николаю – Угощайся, уважаемый.

Арцах оказался подобием водки, только покрепче по градусу. Нифонтов выпил, выпучил глаза, а после аж крякнул. Но пошел этот самый арцах как надо, по венам словно огонь пробежал.

– Пробрало? – одобрительно поинтересовалась тетя Паша – Вот и славно. Давай, еще одну прими для профилактики, и поехали. Все наши уже в отделе, кроме Женьки. Она рапорт в местной управе пишет.

По пустому городу до Сухаревки такси домчалось молнией, причем водитель наотрез отказался от денег, которые ему попытался всучить Николай. Мало того – он отдал тете Паше бутылку с арцахом, вопросительно произнеся при этом что-то на армянском. Тетя Паша помедлила секунду, после светло улыбнулась, ответила водителю на том же языке и погладила его по щеке. Тот в ответ поцеловал ее руку.

– Это чего было? – недоуменно спросил у нее Николай, когда такси, мигнув красными огоньками, скрылось в арке.

– Я знала его бабушку еще тогда, когда она в невестах значилась, а девушки замуж в те времена выходили очень рано – коротко пояснила старушка – Тесен мир, Коля. Очень тесен. Чем старше становлюсь, тем лучше это понимаю.

Подарок оказался на редкость своевременным, он пригодился и в качестве согревающего напитка, и в качестве катализатора для обсуждения произошедшего. Нет, Ровнин с Михеевым до приезда коллег успели размяться армянским же коньяком, но увидев бутылку с тутовой водкой, разумеется, отставили его в сторону. Даже Вика, которая, как выяснилось, решила нынче заночевать на работе, а потому тоже присутствовала на ночном сборище, не отказалась от стопочки.