Отзвуки времени

Он послушно завозил полотенцем по тарелке, подумав, что со стороны они сейчас представляют семейную идиллию: женщина моет посуду, мужчина вытирает, на кушетке сопит собака, а чуть поодаль двое детей увлечённо вырывают друг у друга блокнот с рисунками.

— Расскажи мне про своего мужа. — Он сам не знал, зачем это попросил.

— Нечего рассказывать. — Ритины глаза внезапно похолодели. — Виктор был спортсмен, часто ездил на сборы, привозил призы, ну а мы его ждали. Кстати, Гриша, ты говорил, что тебе очень нужно к нам по делу. О чём речь?

Рита составила тарелки в стопку и пошла к буфету, выстеленному куском полосатой клеёнки с неровно обрезанным краем — работой Ромы.

Гриша поёрзал на стуле, собираясь с мыслью, и протянул:

— Понимаешь, тут такое дело. В общем, можно к тебе на несколько дней приедет одна девушка?

Рита удивлённо глянула в его сторону:

— В смысле?

— Ну, вроде бы как она твоя подруга. Хотя на самом деле она моя подруга. Просто мы хотим погулять вместе, а у меня мама. Вот. Ты не думай, она тебе помогать будет, она знаешь какая! Всё умеет! У неё всё в руках горит.

Он выпалил фразу на одном дыхании и замер, ожидая ответа.

— То есть ты предлагаешь мне обманывать твоих родителей?

— Нет! — Он едва не подпрыгнул. — Я прошу приютить девушку. Мало ли откуда она пришла?

Может, заблудилась. Ты что, выгонишь человека на улицу?

Рита усмехнулась и отзеркалила его просьбу:

— Вот сам и юти. Ты что, выгонишь человека на улицу?

Он понурил плечи:

— Я — нет, не выгоню, а мама запросто. Ты не представляешь, какой она кремень. — Подняв глаза к потолку, Гриша обозрел лампу под абажуром из выцветшего пластика и на одной ноте почти беззвучно простонал: — И как только отец её терпит? — Нервным жестом он потёр переносицу. — Вот ты, например, совсем не красавица.

— Спасибо, — хмыкнула Рита.

— Нет, правда. Ты симпатичная, но не красавица. Обычная женщина. Но рядом с тобой уютно и спокойно. Смотришь на тебя и понимаешь — идеальная жена и друг. Ты, вон, даже старикана Фрица приручила. И папа мой тебе мостки всю ночь колотил.

Рита нахмурилась, но Гриша не заметил и продолжал разглагольствовать.

— А с мамашей моей как на вулкане — не знаешь, когда лаву выбросит. Ей всегда надо быть главной. Всегда! Даже если она в корне неправа.

— Знаешь, давай мы не будем обсуждать твою маму, — оборвала его Рита, — я бы не хотела, чтобы мои дети рассказывали посторонним о моём характере.

— Давай. — Он покаянно опустил голову в знак смирения и, направившись к двери, хитро прищурился: — Ну, так я скажу Милке, что можно приехать?

— Только попробуй! — быстро ответила Рита, но Гриша благоразумно успел испариться.

* * *

Гришина девушка появилась в тот день, когда пёс Огурец рискнул самостоятельно выглянуть за ворота. Ступая боком, он преодолел пространство двора и осторожно просунул нос между досок штакетника. При этом он старался не выпускать хозяев из поля зрения, постоянно проверяя, не бросили ли его одного. За прошедшие дни бывший скелетик успел немного округлиться в боках, и его шкурка приобрела шелковистую мягкость здорового волоса.

Посмотрев на незнакомку, Огурец робко тявкнул, покосился на Риту и уже уверенно подал голос, оказавшийся довольно басовитым для тщедушного тела.

— Брысь, собака, — строго сказала девушка, — я не таких, как ты, дрессировала.

Она была очень рослой, плечистой, с ярко-розовой чёлкой и фиолетовыми ногтями.

Рита отложила топор, которым безуспешно пыталась расколоть пень, и выпрямилась.

Не обращая внимания на недовольного Огурца, девушка шагнула во двор:

— Привет! Ты — Рита? А я Мила. Гриша сказал, что вы меня ждёте.

От подобной наглости Рита опешила и пока соображала, что ответить, Мила подошла к дровянику.

— Дай-ка топор, а то ты так до вечера провозишься. Смотри, как надо.

Словно играючи, она перехватила топор из рук Риты, размахнулась, сделала молниеносное движение, и пень в обхват толщиной развалился на две половины.

— Здоровско! — ахнул Рома. — А меня научите?

Мила довольно улыбнулась:

— Легко! Я ведь деревенская. У меня дров не на один товарный состав переколото. — Она подмигнула Гале: — И тебя научу, не сомневайся. У девчонок ещё лучше получается. Тут большая сила не нужна, а надо знать несколько хитростей — и готово дело.

— И косить умеете? А то мама боится триммера. Нам Фриц Иванович косил, — шмелём зажужжал Рома.

— И косить умею. И бензопилой могу. Мы тут с вами поладим!

— Бензопилой! — воскликнул Рома и его глаза загорелись щенячьим восторгом.

Рита подумала — а вдруг их маленький, тесный мирок, налаженный с таким трудом, внезапно разобьётся под напором этой горластой и бойкой девицы, навязанной практически насильно?

Поддев ногой разрубленный пень, она посмотрела на лица детей, выражавшие явный интерес к непрошеной гостье, а потом перевела взгляд на Милу. Опустив голову, та встала по стойке смирно, готовая в любой момент развернуться и уйти. Розовая прядь волос трепыхалась на ветру банной мочалкой. Рита представила себе ужас Надежды Максимовны при виде пассии своего сына, и ей стало и весело, и жалко эту нескладную девушку с наивным взглядом ребёнка.