Отзывчивое сердце

– Эдам, ваша светлость. Он у нас недавно.

– Я хочу поговорить с ним, – повторил герцог. – Направьте его в библиотеку и велите подождать меня там.

– Хорошо, ваша светлость.

Герцог проводил герцогиню в Голубую гостиную. Как поняла Клеона, здесь она обычно и проводила большую часть времени. Это была небольшая комната, залитая солнцем. Здесь стояла золотая клетка с попугаем; при их появлении он разразился неприятным смехом.

– Что за грубая птица, – заметил герцог, – Не понимаю, бабушка, как вы его терпите.

– Мне приходится терпеть много грубостей, – отозвалась герцогиня. Он обезоруживающе улыбнулся.

– Touchee, – ответил он. – Вы очень на меня сердитесь?

«Когда он захочет, то может быть обаятельным», – подумала Клеона, наблюдая, как он склоняется над морщинистыми пальцами герцогини.

– Ты бездельник и негодяй, – сказала герцогиня внезапно смягчившимся голосом. Клеона поняла, что она любит своего непутевого внука.

– Это верно, – согласился герцог. – Но вы должны принимать меня таким, каков я есть. Вам это всегда удавалось. Не представляю, что со мной станет, если вы совсем от меня отвернетесь.

– А я и не собираюсь, – заявила герцогиня. – Я спасу тебя наперекор тебе самому.

– Этого я и боюсь, – шутливо сказал герцог.

– Тогда, Бога ради… – начала было герцогиня, но, как бы спохватившись, закончила: – Поговорим об этом в другой раз. Ты сегодня пообедаешь с нами? Это доставит нам обеим большое удовольствие.

Герцог заколебался.

– Да, сегодня я пообедаю с вами, бабушка, – согласился он. – После обеда, как вы сами понимаете, я уеду.

– Завтра вечером я собираюсь вывезти Клеону в свет, – сообщила герцогиня. – В Девоншир-Хаусе будет бал. Я приглашена на него и уже отправила герцогине Девонширской письмо, в котором сообщила, что хотела бы привезти свою внучку. Ты, как я понимаю, не будешь нас сопровождать?

– Нет, бабушка, боюсь, что не буду, – ответил герцог. – Может, я загляну туда ненадолго, но это все, на что я способен. Большего от меня не требуйте.

– Завтра посмотрим, – несколько торопливо произнесла герцогиня. – Пока довольно и того, что сегодня ты обедаешь с нами.

– Какая жертва с моей стороны, не правда ли? – спросил герцог. Внезапно он повернулся к Клеоне и насмешливо сказал: – Вам не кажется, что я прекрасно веду себя по отношению к бабушке и, разумеется, к вам?

Клеона почувствовала, как кровь приливает к щекам. И сам вопрос, и тон, каким он был задан, были явно издевательскими. Но прежде, чем она успела что-нибудь сказать, дверь отворилась, и на пороге появился дворецкий.

– Простите, ваша светлость.

– Ну что там еще? – нетерпеливо спросил герцог.

– Лакей, ваша светлость, – пояснил дворецкий. – Он сбежал! Должно быть, испугался того, что натворил!

– Сбежал, – медленно произнес герцог. Казалось, это слово имело для него какое-то скрытое значение.

– Да, ваша светлость, – с беспокойством подтвердил дворецкий, точно здесь была и его вина. – Это был иностранец, ваша светлость, и работник не очень хороший.

– Что ж, теперь его нет. – В голосе герцога звучало полнейшее безразличие. – Ну да это неважно. Будьте любезны, прежде чем нанять кого-нибудь на его место, обсудите этот вопрос со мной.

– Хорошо, ваша светлость.

В голосе дворецкого прозвучало нескрываемое удивление. По-видимому, раньше такого не случалось. У герцогини тоже был озадаченный вид; старческие глаза сверкнули любопытством, и она спросила:

– Что, интересуешься хозяйственными делами?

– Да нет. Это меня утомляет, – ответил герцог. – Но мне говорили, что поблизости было совершено несколько краж. Я знаю, вы бы очень огорчились, если бы фамильное серебро, которое высоко ценили столь многие из моих прославленных предков, унесли прямо у вас из-под, носа.

Герцогиня в ужасе всплеснула руками.

– Воры и грабители! – воскликнула она. – Да, Сильвестр, ты действительно прав. Мне нужно будет переменить место, куда я прячу свои драгоценности. Горничная до того рассеянна, что частенько забывает убирать на ночь брошь или серьги.

– Чтобы не потерять ничего ценного, лучше заранее принять все меры предосторожности, – заметил герцог. Его тон вновь стал насмешливым.

Герцогиня протянула к нему руку.

– Сильвестр, не играй сегодня в карты, – попросила она. – Хочешь, поедем в Оперу? Или на концерт, устроенный леди Элизабет Фостер, – там будет кое-кто из твоих друзей.

Герцог улыбнулся старой даме. Клеоне даже показалось, что он поддался уговорам, но тут он коротко рассмеялся и отвернулся.

– Не пытайтесь держать меня в узде, бабушка. Я к этому не привык, – сказал он. – Я пообедаю с вами дома, а потом отправлюсь в «Уайтс» или «Уоттьерс».[21] Вы же знаете, у меня руки чешутся от нетерпения поскорее взяться за карты! Au revoir,[22] Клеона. Ваш покорный слуга, бабушка.

Уже на пороге он поклонился им обеим и вышел.

Герцогиня стояла и глядела ему вслед. Куда-то внезапно исчезли властность и сила; Клеона видела перед собой лишь усталую, преисполненную горечи женщину, ведущую безнадежную борьбу.

– Почему он играет в карты? – Вопрос, пожалуй, был дерзок, но девушка не смогла удержаться и не задать его.