ОУН-УПА в Беларуси. 1939–1953 гг. Документы и материалы

При составлении настоящего обзора было изучено 78 дел, по которым осуждено 149 человек.

Две трети (108 чел.) из этого количества осуждены за пособничество контрреволюционным изменническим бандам АК и ПНСЗ. На втором месте по удельному весу стоят осужденные (32 чел.) за пособничество изменническим бандам ОУН […]

В качестве примеров пособнической деятельности приводятся показания в суде следующих осужденных […]

2. Я., 1886 года рождения, из дер. Литовск Дрогичинского района Пинской области, белорус, малограмотный, единоличник, в суде показал: «Связь с бандой установил осенью 1948 года при следующих обстоятельствах. Ко мне зашла Г. и сказала, чтобы я зашел к ней в дом, у нее есть человек, который рассказывает хорошие речи. Когда я пришел на квартиру к Г., незнакомый стал спрашивать, как я живу, на что я ответил, что плохо. Он спросил: почему, — я ему рассказал, что меня считают кулаком и облагают большими налогами. Бандит мне разъяснил и сказал, чтобы я не беспокоился и потерпел немного, так как в скором времени будет война, в которой Советский Союз будет разбит, и тогда советской власти не будет. Бандит приказал никому об этом не говорить и разрешил мне пойти домой.

Через несколько дней Г. привела ко мне в дом бандитку «Оксану» с просьбой устроить на ночлег. Я разрешил ей ночевать в своем сарае.

Бандиты мне говорили, что скоро будет война и на территории Белоруссии не будет советской власти, а Белоруссия будет включена в Самостоятельное Украинское государство, где не будет коммунистов и колхозов.

На советскую власть я был не доволен, так как советская власть обложила мое хозяйство кулацким налогом. Я писал в высшие органы власти, и с меня налог был снят».

3. С., 1924 года рождения, из дер. Литовск Дрогичинского района Пинской области, белоруска, с образованием 6 классов, в суде показала: «Связь с бандитами установила весной 1948 года. Меня вызвала к себе Г. и познакомила с двумя вооруженными бандитами, которые мне рассказали, что они являются украинскими националистами и ведут вооруженную борьбу против советской власти, бандиты спросили, есть ли у меня кушать и белье, я сказала, что нет сейчас. Бандиты сказали никому о них не говорить.

Через несколько дней после первой встречи ко мне пришла Г. и попросила что-нибудь кушать бандитам. После ухода Г. я собралась на станцию Дрогичин и взяла с собой хлеба и бутылку водки, которые по пути занесла к Г. для передачи бандитам. Так я установила связь с бандой и с того времени очень часто встречалась с бандитами в своем доме и домах других бандпособников. Во время этих встреч я сообщала бандитам сведения о военных и снабжала продуктами питания.

Кроме того, выполняла различные поручения бандитов, участвовала в пьянках с ними, затем в 1948 году сама перешла на нелегальное положение, боясь ареста и суда.

Перейти на нелегальное положение меня побудили следующие обстоятельства. Весной 1948 года хозяйство моего отца было раскулачено и весь наш скот был передан в колхоз. Спустя неделю после этого во время возвращения скота с пастбища ранее принадлежащая корова зашла к нам во двор. Вскоре явились пред, колхоза, пред, сельсовета и финагент Кравчук, которые забрали корову. Бабушка моя не хотела давать корову, и когда корову выводили со двора, бабушка нанесла удар по спине пред, колхоза, я находилась там же во дворе, и тогда пред, колхоза пригрозил мне судом, а затем было возбуждено на меня уголовное дело».

4. X., 1924 года рождения, из дер. Литовск Дрогичинского района Пинской области, белоруска, с 2-классным образованием, замужняя, колхозница колхоза «1 Мая», в суде показала: «Связь с вооруженной антисоветской бандой ОУН установила в 1946 году. Я возвращалась с молодежной вечеринки, меня встретила Г. и спросила, желаю ли я познакомиться с хорошими хлопцами, я дала согласие и пошла с ней на огород, где встретила двух незнакомых, из которых один назвался К., а второй Р. Они просили, чтобы я их взяла к себе ночевать, я это сделать не могла, так как у меня болели родители — отец и мать. Бандиты мне тогда рассказали, что давно хотели познакомиться со мною, и показали записку, которую писали мне, но не передали, а решили встретиться лично. Так я установила связь с антисоветской вооруженной бандой.