Overlord. Том 1. Король-нежить

Для Энри Эммот утро начиналось с того, что она набирала воду в колодце недалеко от дома. Носить воду считалось женской обязанностью. Первое дело завершалось, когда она доверху наполняла стоявший в доме большой глиняный сосуд. К этому времени её мать заканчивала готовить еду, и вся семья из четырёх человек собиралась на завтрак.

Завтракали они ячменной или пшеничной кашей, а ещё жареными овощами. Иногда к ним добавлялись сушёные плоды.

После еды Энри вместе с отцом и матерью уходила работать в поле. Десятилетняя младшая сестрёнка собирала хворост на опушке леса или помогала родителям. В полдень в центре деревни, на краю площади, звонил колокол. Люди ненадолго отрывались от дел и обедали. Обычно — испечённым несколько дней назад ржаным хлебом и похлёбкой, в которую клали кусочки вяленого мяса.

Затем все снова принимались за работу и возвращались домой тогда, когда небо начинало окрашиваться в красный цвет. Наступало время ужинать. На ужин, как и на обед, был ржаной хлеб и бобовая похлёбка. Иногда — мясо, которым делились деревенские охотники, если им удавалось добыть в лесу какого-нибудь зверя. После они всей семьёй сидели на кухне при свете очага и, болтая о том о сём, чинили одежду или завершали другие дела по хозяйству. Спать ложились в шесть часов вечера.

Так протекала жизнь девушки по имени Энри Эммот, родившейся в этой деревне шестнадцать лет назад.

Она была уверена, что её небогатые на перемены будни останутся такими и впредь.

В тот день она, как и всегда, отправилась утром к колодцу.

Зачерпнув воды, перелила её в маленький кувшин. Чтобы наполнить большой сосуд в доме, нужно будет вернуться сюда ещё пару-тройку раз.

— Ну что же!

Энри закатала рукава. Показавшаяся из-под ткани кожа, не загоревшая на солнце, была на удивление белой. Её закалённые тяжёлым трудом руки были хоть и тонкими, но довольно крепкими, с заметными бугорками мышц.

Наполненный кувшин заметно потяжелел, но она его подняла. Она уже привыкла.

Может, брать кувшин побольше, чтобы реже ходить к колодцу? Нет, тогда его не донести. Размышляя над этим, Энри пустилась в обратный путь, и тут ей показалось, что она что-то услышала. Она повернула голову в сторону, откуда донёсся звук. Воздух словно бы дрогнул, и в груди вдруг похолодело.

Донёсся слабый треск, будто сломалось что-то деревянное. А затем…

— Кто-то кричит?..

Звук чем-то напоминал вскрик птицы, которой сворачивают шею, но всё же был другим.

По спине Энри побежали мурашки. Нет, не может быть. Ей почудилось. Она просто ослышалась. Но все слова, которыми она попыталась отогнать тревогу, застряли в горле.

Не вытерпев, она бросилась бежать. В той стороне, откуда донёсся крик, стоял её дом.

Кувшин упал на землю — слишком тяжёлый, не до него.

Длинная юбка путалась в ногах, и Энри едва не упала, но каким-то чудом сохранила равновесие.

Снова послышались чьи-то голоса.

Сердце Энри стучало как бешеное.

Это кричал человек. Никаких сомнений.

Бежать. Бежать. Бежать.

Она не помнила, чтобы ей хоть когда-то довелось нестись так быстро. Ещё немного — и ноги зацепятся одна за другую, и она покатится кувырком.

Конское ржание. Крики людей. Призывы на помощь.

Они звучали всё громче.

Несмотря на расстояние, Энри разглядела, как закованный в доспехи человек замахивается мечом на кого-то из её односельчан. Тот закричал и упал. Его добили, ещё раз пронзив мечом.

— Господин Молгер…

В их маленькой деревне все друг друга знали и были почти как одна семья. И конечно, она хорошо знала крестьянина, которого только что убили у неё на глазах. Знала как человека доброй души, пусть и немного сварливого. Он не заслуживал такой смерти. Энри очень хотелось остановиться — но она стиснула зубы и прибавила ходу.

Дорога от колодца, которую она обычно проходила не замечая, теперь казалась бесконечно длинной.

Ветер донёс какой-то рёв и грубую брань. Наконец, она увидела свой дом.

— Папа! Мама! Не́му! — позвала она, распахивая дверь.

Лица её родных превратились в застывшие от страха маски. Разглядев влетевшую в дом Энри, они облегчённо улыбнулись.

— Энри! Ты жива!

Отец крепко обнял её натруженными руками:

— Ох, Энри…

Мать также заключила девушку в свои тёплые объятия:

— Энри с нами. Бежим скорее!

Семье Эммот не повезло. Боясь разминуться с дочерью, они дожидались её дома и упустили возможность спастись бегством. Опасность, должно быть, была совсем близко.

К сожалению, их страхи оправдались.

Едва они собрались вместе выскочить на улицу, как перед дверью возникла чья-то тень. Заслоняя собой свет солнца, на пороге стоял рыцарь, с ног до головы закованный в латные доспехи. На груди виднелся герб империи Бахарут. В руке он держал обнажённый длинный меч.

Империя Бахарут граничила с королевством Ре-Эстизе и время от времени на него нападала. Только обычно военные действия велись вокруг города-крепости Э-Рантель и не затрагивали эту деревню.

Однако, мирной жизни здесь пришёл конец.

Леденящий взгляд рыцаря прошёлся по замершим перед ним поселянам, пересчитывая их сквозь прорези забрала. Энри вздрогнула от отвращения — ей показалось, что её облизывает холодный язык.