Overlord. Том 1. Король-нежить

По их короткому разговору, по тому, как звучал голос, было очевидно, что Хэро-Хэро ужасно измотан. И этот усталый человек откликнулся на его письмо, всё же придя сюда в день закрытия игры — в последний день существования «Иггдрасиля». За одно это он должен быть благодарен старому соратнику. Просить большего было бы ве́рхом наглости с его стороны, а для Хэро-Хэро это превратилось бы в неприятную обязанность.

Момонга с трудом отвёл взгляд от кресла, где только что сидел его друг, затем осмотрел по кругу остальные тридцать девять кресел, которые когда-то занимали другие соратники. И напоследок снова посмотрел на место Хэро-Хэро.

— Надеюсь, мы ещё встретимся…

«Как-нибудь встретимся снова».

«Ну, до скорого».

Он столько раз слышал эти слова, но на деле они почти никогда не сбывались.

Никто не вернулся в «Иггдрасиль».

— Но где и когда?..

Момонга резко передёрнул плечами. Долгое время копившиеся в глубине души истинные чувства наконец прорвались наружу.

— Вы что, издеваетесь?! — взревел он, грохнув кулаками по столу.

Система «Иггдрасиля» сочла, что он провёл атаку, произвела подсчёт, приняв во внимание урон от удара его рук без оружия, защитные свойства структуры стола и бесчисленное множество других параметров, и выдала результат. Рядом с тем местом, куда врезались руки Момонги, всплыло число «0».

— Мы вместе её строили, эту чёртову великую гробницу Назарик! Как вы могли так легко всё бросить?!

Вслед за яростной вспышкой гнева нахлынуло ощущение одиночества.

— Нет, я не прав… И про «легко» — это зря. Им пришлось сделать выбор между реальностью и вымыслом. Тут уж ничего не поделаешь, никто никого не предавал. Каждый сам принял решение, и наверняка это было тяжело… — пробормотал Момонга, словно убеждая сам себя, и поднялся с места. Он направился к стене, на которой, подобно украшению, висел посох.

Посох был выполнен по образу керикиона[5] — жезла бога Гермеса — и выглядел как семь переплетённых между собой змей. Извивающиеся рептилии держали в пастях по драгоценному камню, каждый разного цвета. Рукоять была сделана из прозрачного, похожего на кристалл материала, испускавшего мертвенно-бледное свечение.

С первого взгляда было понятно, что эта вещь относилась к самому высшему рангу, и именно поэтому каждая гильдия могла владеть лишь одним подобным «оружием гильдии». Оно представляло собой символ «Айнз Ул Гоун».

По замыслу главе гильдии следовало носить посох с собой, так почему же он красовался на стене?

Как раз из-за того смысла, который в него вкладывался.

Уничтожение оружия гильдии означало её распад. Поэтому вместо того, чтобы демонстрировать заложенную в него огромную мощь, его часто хранили в самом безопасном месте. И даже такая великая гильдия, как «Айнз Ул Гоун», не была исключением.

Потому-то, несмотря на то, что посох изготовили специально для главы гильдии, его ни разу ещё не снимали со стены.

Момонга потянулся к нему, но на полпути его рука остановилась. Он засомневался, стоит ли портить яркие воспоминания о славном общем прошлом, тем более в тот момент, когда истекали последние часы существования «Иггдрасиля».

Дни, когда он и его соратники, помогая друг другу, создавали оружие гильдии, были полны приключений.

Разбившись на команды и словно соревнуясь между собой, они добывали материалы для его изготовления, спорили о том, какую ему придать форму, делились мнениями и находили компромиссы. И так, шаг за шагом, этот посох постепенно обрёл свой нынешний облик.

Для гильдии «Айнз Ул Гоун» то было золотое время — пик её славы.

Кто-то приходил, пересиливая усталость от работы. Кто-то — отказавшись проводить свободное время с семьёй и крупно повздорив с женой. А кто-то, смеясь, сообщал: «Я взял оплачиваемый отпуск!»

Порой они убивали весь день на пустопорожние разговоры и увлечённо болтали о всякой ерунде. Они планировали свои похождения и рыскали в поисках сокровищ. Устраивали рейды на цитадели враждебных гильдий и брали их приступом. Попадались в лапы скрытых боссов — сильнейших монстров, называемых «мировыми врагами» — и чуть не погибали. Открыли несколько видов неизвестных ранее ресурсов. Расставили в своей цитадели множество подручных монстров и громили вторгавшихся чужих игроков.

Но сейчас здесь никого нет.

В гильдии состоял сорок один игрок, и тридцать семь из них уже покинули её. Трое оставшихся пока ещё числились в списках, но Момонга даже не помнил, когда — если не считать сегодняшнего дня — они появлялись в последний раз.

Он запустил консоль и открыл раздел статистики. Затем нашёл рейтинг гильдий и пробежался по нему взглядом. Всего их в настоящий момент насчитывалось чуть менее восьмисот, и «Айнз Ул Гоун», которая некогда добивалась даже девятого места в общем рейтинге, скатилась на двадцать девятое. «Вот каков наш ранг в последний день игры». Что же, не самое худшее положение — раньше им доводилось опускаться даже до сорок восьмого места.

Стоило сказать, что это падение задержали не столько усилия Момонги, сколько предметы, которые некогда оставили ему его товарищи. Осколки былого величия.