Overlord. Том 3. Кровавая валькирия

Их встречали вереницы одноручных и длинных мечей, эстоков и фламбергов[29], скимитаров[30] и пата[31], шотелей[32] и кукри[33], клейморов[34] и коротких мечей, бесчисленное количество даг[35]…

Разумеется, одними мечами коллекция не ограничивалась. Были и одноручные, и двуручные топоры, и ударное оружие вроде булав, а также пики, луки и арбалеты… Даже если не вдаваться в детали, список слишком длинный, чтобы приводить его целиком.

Было также немало оружия, украшенного столь обильно, что назвать это оружием не поворачивался язык. Его было бы даже в ножны убрать невозможно из-за резьбы и камней в самых неподходящих для того местах. В этих предметах упор явно был сделан на внешний вид, а не на функциональность — и таких в этой комнате было большинство.

Кроме того, изготовлено почти всё здесь было не из обычного железа, а из редких материалов.

У одного из мечей всё лезвие состояло из цельного голубого кристалла, у другого белый клинок украшали золотые узоры, чёрная сталь третьего была испещрена фиолетовыми рунами, а тетива у лука сияла, словно сплетённая из чистого света…

Были и те, по одному взгляду на которые можно было догадаться, как они опасны: двуручный боевой топор, истекающий свежей кровью; огромная коса, на чёрных металлических частях которой то и дело появлялись лица, искажённые гримасами боли; копьё, будто бы сложенное из человеческих рук… Этим внушающим ужас предметам также не было числа.

По одному виду можно было догадаться, что большинство оружия в комнате магическое, но вот предназначение некоторых образцов оставалось туманным. И если лезвие, колеблющееся, словно языки пламени, вело себя довольно красноречиво, то вот какой магией наделён меч, у которого вместо лезвия торчал хлыст, извивающийся, как многоножка, догадаться было решительно невозможно.

Они шли молча, разглядывая всё это великолепие. Пройдя метров сто и миновав несколько тысяч экспонатов, они вошли наконец в прямоугольную комнату.

Должно быть, она предназначалась для отдыха: в ней не было ничего, кроме низенького столика и дивана. А на противоположной стороне от проёма, в который они вошли, чернел второй, ведущий уже в другую галерею.

И атмосфера в ней царила совершенно иная. Если первая чем-то походила на музей, то за вторым проёмом начиналась древняя гробница. Потолки и стены остались прежними, однако свет стал ещё глуше, да и тянулась галерея гораздо дальше. Отсюда было не очень хорошо видно, но вдалеке, казалось, находилась ниша или впадина, в которой покоилось что-то большое.

Сразу несколько взглядов уставились Айнзу в спину с немым вопросом, и он ответил:

— Впереди Мавзолей.

— Мавзолей, мой повелитель? — озадаченно уточнила Альбедо.

— А? Альбедо… тебе не знакомо название этого зала?

«А ведь это я его назвал, это должно было отразиться в истории… Получается, она и о существовании того, кто охраняет Сокровищницу, не в курсе?»

— Ну а об Актёре Пандоры ты знаешь?

— Да. Я знаю, как его зовут и как он выглядит, а также то, что он занимается административной работой. Актёр Пандоры… — Она задумалась на мгновение, а потом без запинки выдала: — Страж удела, ответственный за Сокровищницу, почти так же силён, как я и Демиург. Он присматривает за этим местом в мирное время и подготавливает финансы на случай перехода Назарика в оборонительный режим. Другими словами, он отвечает за финансовые операции.

— Да, но не только. Тебе надо знать кое-что ещё, он…

И тут во втором коридоре показалась фигура, прервав Айнза на полуслове. Все три НПС обернулись.

Фигура выглядела весьма странно. На человеческом теле сидела голова, больше напоминающая уродливого, несимметричного осьминога. Правую половину лица покрывали татуировки в виде неразборчивых букв и символов, очень похожих на те, что появлялись на двери. Бледная, как у трупа, кожа отливала фиолетовым и влажно блестела, словно покрытая слизью. Между четырьмя тонкими пальцами каждой руки тянулись перепонки.

Одето существо было в чёрное обтягивающее одеяние, идеально сидящее по фигуре и сверкающее, точно начищенные ботинки. Тут и там виднелись мелкие детали, выполненные в серебре, и ремни, а на плечах лежала мантия, застёгнутая спереди.

И это существо, которое ничем, кроме как чудовищем, назвать было невозможно, открыло рот. Из него вывалились наружу шесть длинных щупалец — и обвисли до самых бёдер, извиваясь. А пустые глаза, состоящие из одних склизко-голубоватых белков, обратились на Айнза и его спутниц.

Альбедо ошеломлённо выкрикнула:

— Табула Смарагдина, господин!..

Это был один из сорока одного высшего существа. Заклинатель, превосходящий по чистой огневой мощи даже самого Айнза.

— Нет, это не он! — почти тут же вскрикнула Альбедо.