Овертайм

Я связался с Гелани Товбулатовым и мы позвонили Виталию Георгиевичу Смирнову — президенту Олимпийского комитета России. Он поддержал мою инициативу, я спросил: «У нас здесь некоторые без российских паспортов, можно будет что-нибудь сделать?» Смирнов предложил обсудить эту проблему в Москве. Одной из любимых тем американской прессы была такая, что в НХЛ весь предыдущий сезон русская мафия угрожала игрокам из бывшего СССР, требуя от них денег. Пресса уверяла, что большинство русских хоккеистов никогда не поедут обратно домой. Я попросил Виталия Георгиевича вывести переговоры о Суперсерии на уровень правительства, чтобы полностью подстраховаться от любых неожиданностей.

Я прилетел в Москву и сразу из Шереметьева поехал к Смирнову, где мы долго обсуждали разные вопросы. Виталий Георгиевич связался с правительством, с администрацией президента, с Андреем Козыревым — в то время министром иностранных дел. Я выяснил, что «дело Могильного» давно закрыто, и отправил Саше факс, чтобы прилетал, не боялся. Он потом рассказывал, что на подлете к Москве его всего трясло, но когда он увидел, какая встреча и сколько журналистов в VIPe, то был на седьмом небе. Для Саши это возвращение оказалось знаменательным. Он познакомился в Москве с девушкой Наташей, которая позже стала его женой. А я никогда не забуду, как были счастливы родители Могильного. Сколько же им пришлось пережить! Вчера еще сын был предателем Родины, а теперь ее герой.

Нас приглашали многие провинциальные города, где развит хоккей. Такая возможность поглядеть «вживую» на игроков высочайшего класса! Предложили одну игру провести в Санкт-Петербурге для рекламы Олимпийских игр, на которые северная столица тогда претендовала. Но оказалось, что в Питере льда нет, и даже тогдашний мэр Собчак не мог организовать во Дворце «Юбилейный» его заливку.

Нам казалось символичным собраться той прежней великолепной «пятеркой». Пригласили Касатонова, Володю Крутова с трудом выдернули из Швеции, где он благополучно играл в шведском чемпионате. Уговаривали Третьяка, однако убедить так и не смогли. Но перед первой игрой вручили ему майку с его именем. Выглядело все это, говорят, красиво, как продолжение традиций родного хоккея. Гелани Товбулатов творил чудеса, чтобы ребята чувствовали себя как дома. Главную цель турнир, я считаю, выполнил —.хоккейный мост от НХЛ к России был наведен.

Серия игр прошла в Москве, Ярославле, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Магнитогорске. Будто Всевышний организовал этот локаут, чтобы состоялся приезд ребят на Родину, чтобы мы объединились. Многие не хотели уезжать из России по окончании серии. Были и такие, что вернулись тут же обратно. Могильный и Буре потренировались со мной в Нью-Джерси, локаут ведь еще продолжался, а потом мне говорят: «Хорошо бы в декабре поучаствовать в Призе «Известий». Немыслимое заявление, учитывая их многомиллионные контракты. Многие легионеры благодаря той серии стали каждый год приезжать в Москву.

В декабре я вернулся в Америку, а в середине января уже возобновился регулярный чемпионат Генеральный менеджер «Дэвилс» Ламарелло входил в комитет генеральных менеджеров, которые — со стороны хозяев — вели переговоры с комитетом игроков. За неделю до возобновления чемпионата (пресса об этом и не подозревала) Лу позвонил мне и сказал, что доктор Макмален и он хотели бы со мной пообедать. Я приехал на встречу, была дружелюбная атмосфера, они расспрашивали про Москву, интересовались, как прошла серия в России. Никаких разговоров о бизнесе, ни одного слова. Потом, через пару дней, хозяин присылает мне оффер, так называется предложение о контракте, на один год. Я его подписал. Лу сказал: «Мы на тебя рассчитываем в плейоффе, у тебя три-четыре недели, чтобы во время чемпионата спокойно готовиться. Никуда не торопись». Всего в сезоне из-за локаута было сорок восемь игр. Ребята в команде были рады моему возвращению.