Овидий

Вспоминаю, где она ещё может быть и радуюсь. Ну, конечно же, в хижине на вершине скалы. А где же ещё ей приводить себя в порядок. Где ей «чистить пёрышки» в прямом смысле слова. Вспоминаю её запах, и сердце стучится чаще, приятная дрожь наполняет грудь.

Комарик поднимается выше, и залетает в одинокую хижину – пусто, её нигде нет. Где же она?

Открываю глаза. Отпускаю комарика.

- Ашана, - произношу её я вслух. Но в ответ тишина, только болото гудит вокруг. – Ашана! Ашана! – кричу я громче. Ничего.

Я жду её только потому, что должен ждать, потому что обязан. Я надеюсь, что она готовит для меня какой-то сюрприз, потому что если это не так ей придётся долго передо мной краснеть и объясняться за то, что заставила меня столько ждать. Нехорошие мысли подкрадываются ко мне всё ближе.

«А что если она меня кинула», - и острая, как кончик Убийцы Драконов мысль, ранит моё сердце. Что если я больше её никогда не увижу, не смогу обнять и прикоснуться. Мне хочется рыдать, но я держу себя в руках. Я не должен плакать ведь я же сэр Овидий.

Жду уже без надежды её дождаться, а её всё нет и нет. Ловлю второго третьего четвёртого комарика. Облетаю каждый, даже самый затерянный уголок поселения хасов. Ашаны нет, нигде нет. В конце концов, бросаю всё и сам иду в деревню.

- Алкин, Алкин! - издалека кричу вождю.

Он оставляет все свои дела и внимательно на меня смотрит.

- Да, герцог, - отвечает он. Как же быстро он зарубил себе на носу, что я герцог.

- Где Ашана?

- Ашана искала тебя, хотела что-то передать, а потом улетела.

- Куда?

- Не знаю, она не сказала, она же гарпия, кто знает, куда они летают, - пожимает плечами.

- Ладно, - ухожу, ищу Малка.

А тот нашёл себе очередное занятие, сидит у костра и лясы точит. Наверное, свои стишки читает. А здоровенные бойцы хасов с открытыми пастями его слушают. Нашёл, таки свободные уши. Подхожу – как я и думал, стихи. Сколько ему повторять, чтобы больше не писал и не позорился.

- Малк, - зову я его. Не хочу подходить и принимать на себя часть этого позора. – Малк иди сюда!

- Да сэр Овидий, герцог Рикшезианский, победитель гидры и единоличный правитель болот и прибрежных земель, - расшаркивается передо мной.

- Ты меня еще Матерью Драконов назови! - психую я, - Что теперь всегда меня будешь полным титулом называть?

- Да сэр Овидий, герцог Рикшезианский…

- Называй меня просто сэр Овидий это приказ, понял? - обрываю его.

- Так точно сэр Овидий!

- Ладно, давай к сути… ты Ашану не видел? – спрашивая, а у самого руки дрожат.

- Я же предупреждал вас, сэр Овидий, - говорит. – Бедняжка видать по уши влюбилась в вас и наделала глупостей?

«Бедняжка, как же эти мило звучит. Прям елей на душу».

- Нет, - говорю. – Просто не могу её найти. Ты нигде её видел?

- Видел, - отвечает. – Сказала, что будет ждать вас в укромном месте. Давайте проведу вас туда.

«Ну, слава Богу».

- Идём скорей, - говорю, а у самого сердце не на месте.

- Сейчас, сэр Овидий, - Малк подбегает к костру и извиняется перед хасами. Слышу его слова: «Мне нужно идти, меня сэр герцог зовёт». Слышу в ответ: «Возвращайся скорей и прочитай нам что-то из твоего нового». Думаю: «не уж-то и вправду поверил, что кому-то нужны его стихи. Наивный дурачок, жаль его».

Мы с Малком бежим как можно быстрее. Я прямо сгораю от нетерпения, нежели Ашана приготовила сюрприз и заставила меня так долго ждать и мучится. Вот проказница. Схвачу её, прижму к себе, не буду дожидаться, пока Малк уйдёт. Пусть знают все, нам уже нечего скрывать. Мне хочется всему миру рассказать о своих чувствах. Похоже, этим «исчезновением» она только сильнее влюбила меня в себя.

«Ашана, Ашана», - повторяю уже едва не вслух. И сердце радуется.

Выходим на ту же полянку, где я прождал её полдня.

- Здесь, - радостно говорит Малк.

Я похожу к тому месту, где сидел, там же валяется букет вялых болотных цветов, что я для неё собирал. Но её здесь нет.

- А когда ты её видел в последний раз? – спрашиваю.

- Сразу после битвы, когда вы пошли со старейшинами говорить. – Как ни в чём не бывало, отвечает Малк. – Кстати, она просила вам кое-что передать. Так волновалась, влюблённая дурочка.

Он вынимает из своего кармашка острое как сталь перо гарпии и протягивает мне. Я беру его в руки, и сердце сжимается от боли.

«Неужели это прощанье. Нет, нет, я не верю. Ненавижу её». Растерянно смотрю на Малка, готов разрыдаться прямо здесь. Мне сейчас так больно, так больно, сердце как будто умерло в груди, а я будто перестал жить. А может лучше умереть, чем терпеть такую боль, что мечом из груди не вырубишь.

- А больше она ничего не говорила? - из последних сил сдерживаю слёзы.

- Да вроде нет, - как ни в чём не бывало, отвечает Малк. Смотрю на него и вижу, что он понятия не имеет, что со мной сейчас происходит. – Кстати сэр Овидий. Не хотите послушать мой новый стих, может он вам понравится? - И начинает рассказывать:

- Я в бликах солнца ощущаю, твой нежный и пьянящий взор,

  В лучах заката помышляю о близости, что не дал Он.

  Мы разные с тобой, я знаю. Как море, ветер и огонь.

  И лишь в мечтах я дозволяю, увидеть сон, где мы вдвоем.