Овладевая минотавром

Нет никаких шансов притвориться, что нас сейчас нет дома или что он ошибся адресом. Прижимая глаз к глазку, я мельком вижу красное лицо Джеймса, когда он смотрит на меня.

— Мел, прекрати играть в эти гребаные игры. Я их отец. Я заслуживаю увидеть их.

— Давай не будем делать этого сейчас.

Дэмиан прижимается к моей ноге, не понимая, но чувствуя мое напряжение.

— Могу я позвонить тебе завтра?

— Черта с два. Ты не звонишь. Ты даже не отвечаешь на мои звонки. Впусти меня, черт возьми.

Я ахаю и отстраняюсь, когда он снова колотит в дверь.

Дэмиан начинает хныкать.

— Джеймс, ты его пугаешь. Мы можем просто поговорить позже?

Я хотела бы сказать ему, что, возможно, если бы он платил свои гребаные алименты и не исчезал на несколько месяцев подряд, он смог бы увидеть своих детей. Я не хочу. Я не хочу говорить об этом при Дэмиане. Сейчас он маленький, но уже слишком много понимает.

На заднем плане звучит другой голос. Я слышу бормотание, но не могу разобрать слов. Джеймс перестает барабанить в дверь.

— Там моя семья, и я буду делать то, что я, блядь, хочу. Не указывай мне, что делать!

На этот раз я слышу ответ.

— Послушай, если ты не прекратишь поднимать шум, я вызову полицию, и мне все равно, кто ты. И ты можешь сказать Мел, что я подаю жалобу на шум управляющему зданием. Это смешно.

— Пошел ты! — Джеймс возвращается к стуку в дверь.

Я должна что-то сделать, но что?

В этот момент он снова замолкает, и другой сосед кричит:

— Заткнись, ладно? Я звоню в полицию.

Слышится возня и еще один стук, затем звук шагов.

Я смотрю в глазок, но ничего не вижу.

— Мамочка? — Дэмиан поднимает руки, и я беру его на руки, сажаю на бедро и прижимаю к себе.

— Все в порядке, милый. Все будет в порядке.

Я не могу решить, что делать. Я иду обратно по коридору и в нерешительности останавливаюсь у двери в его комнату. Уже поздно. Он должен спать. Мы все должны спать. Я должна уложить его обратно в постель, но инстинкт кричит мне убираться. Что, если Джеймс вернется? Что, если он каким-то образом проникнет внутрь? Или поднимет еще больше шума, и нас в конечном итоге выселят?

— Детка, найди свою куртку, хорошо?

— Почему, мамочка?

— Пожалуйста, посмотри, сможешь ли ты найти ее, милый.

Когда я заглядываю к Эльзе, она садится, моргает и протирает глаза.

— Кто-то кричал?

Это помогает мне принять решение. Все равно все проснулись. Мы выберемся отсюда, пока у нас есть шанс.

Я складываю кое-какие вещи в рюкзак. Одежду, бутылки с водой, пару игрушек. Все, что могу захватить. Я запихиваю детей в куртки и веду их к окну.

— Мы собираемся сыграть в небольшую игру, хорошо? Она называется «Пожарная подготовка». Пришло время убедиться, что мы все знаем, что делать в случае пожара.

Эльза бросает на меня понимающий взгляд, но подыгрывает. Дэмиан сначала смущен, но когда я открываю окно и выхожу на пожарную лестницу, его маленькие глазки расширяются.

— Ты сказала, что нам никогда не разрешено выходить сюда.

Я киваю.

— Не разрешено. Не без меня, но если начнется пожар, мы должны действовать именно так.

Я протягиваю руки, и он позволяет мне помочь ему вылезти в окно. Когда Эльза тоже выходит, я закрываю окно, и мы начинаем спускаться на улицу. Темно и ветрено. Ветер бросает волосы мне в лицо, и мне трудно проверить, что Джеймса нет внизу.

Я нигде его не вижу. На самом деле, на улице никого нет. Когда мы добираемся до последнего пролета, я задаюсь вопросом, не совершила ли я ошибку. Затем я вспоминаю ужасное чувство загнанности, когда стояла за этой дверью, не зная, что делать. То же самое чувство я испытывала каждый день, живя с ним под одной крышей.

Мне нужно перестать сомневаться в себе и доверять своим инстинктам, своей способности отвечать за свою жизнь и жизни моих детей. Сделав глубокий вдох, я веду их вниз по последнему пролету, и мы все, взявшись за руки, спешим к машине. Я припарковала ее дальше на улице, и сейчас мчаться в темноте так страшно, как будто нас действительно преследуют.

Когда я открываю дверь и сажаю детей в машину, на один ужасный момент я задаюсь вопросом, заведется ли она. Прошло несколько недель с тех пор, как мне приходилось ею пользоваться. Это слишком дорого. Я продолжаю обдумывать мысль продать ее.

Я поворачиваю ключ, и двигатель заводится, и я так рада, что все-таки еще не продала ее. Я даже не пристегиваю Эльзу и Дэмиана. Вместо этого я включаю фары и уезжаю, пока что-нибудь не случилось.

В нескольких кварталах от дома я останавливаюсь и тянусь на заднее сиденье, чтобы пристегнуть их ремни безопасности. Дэмиан хихикает, а Эльза бросает на меня испуганный взгляд.

— Мы не были пристегнуты!

Я глажу ее по лицу.

— Я знаю, детка. Я забыла. Поехали. Теперь все в порядке. Мы просто собираемся найти парк, хорошо. Только сейчас немного темно, так что нам, возможно, придется подождать.

Она смотрит скептически, и я ее не виню. Я разворачиваюсь и трогаюсь, прежде чем мне придется отвечать на еще какие-либо ее вопросы. Включив стерео погромче, я запускаю Cocomelon³, чтобы прямо сейчас не оставаться наедине со своими мыслями.