Овладевая судьбой (СИ)

Том много улыбался, особенно когда видел умиляющегося Билла. Тот с таким восхищением разглядывал местных ребятишек и кормил из чуть ли не с рук, что хотелось плакать от всей той нежности, что так и источал брюнет. А когда Каулитц младший смотрел на Тома, то они автоматически замирали, а потом смеялись и вновь возвращались к своим делам.

Том очень удивился, когда Билл осмелился взять его за руку, Тут было много людей, но все-таки, это было очень опасно. Поэтому Томас пытался даже не смотреть на брюнета, руку которого сжимал в своей ладони... Он не смотрел до тех пор, пока не увидел Билла рядом с Али, то есть... Кто же его, Тома, сейчас так крепко держит за руку?

Когда Том обернулся, то ахнул, ему в глаза смотрела Ранья, которая и держалась за его руку. Эртройт растерялся и чуть было не поддался панике. Но девушка сама поняла, что нужно делать, она заглянула в глаза удивленного парня, сжала его ладонь, а потом отпустила, и растворилась в толпе людей...

А потом была долгая ночь с тысячами сюрпризов. То невиданные до этого блюда, то мужчины, что плевались огнем, то танцовщицы...

Парни не подходили друг к другу близко, но старались не упускать из виду. Они встречались взглядами и улыбались, иногда, проходя мимо друг друга касались ладонями слегка. А за столом им удалось несколько минут подержаться за руки. Затем была громкая музыка и местные пляски, где все девушки, женщины и даже бабушки, изгибались будто волны в море, а мужчины скакали вокруг этих волн и как-то причудливо танцевали. Нужно сказать, что дом Али ходил ходуном, ведь к ним то и дело приходили все новые и новые люди. Одни уходили, другие приходили.

Алкоголь пьянил и делал тело легким и бессмертным, теперь уже ничего не страшно и нет в мире таких опасностей, которые причинили бы какой-то видимый ущерб.

Поэтому парни уединились в каком-то теплом уголке, за плотной шторой. От людей их скрывала только темно-алая, расшитая золотыми нитями, штора. Другие гости веселились и танцевали под громкую музыку даже не подозревая, что в нескольких метрах от них двое пытаются заняться сексом.

Том прижал худое тело к стене, грубо впиваясь в его губы:

- Давай тут... - он пытался сфокусировать свой взгляд на ремне друга.

- Где угодно... - мозгом Билла уже владел алкоголь.

- Тогда давай так... - он развернул Билла к себе спиной, спуская его штаны вместе с бельем вниз. Каулитц недовольно хмыкнул, уперся ладонями в стену.

А Том спустил и свои штаны и уже начал пристраиваться к заду брюнета, когда тот понял это, он запротестовал:

- Не на сухую же...

- Блять, мне что за смазкой наверх бежать?

- Придурок, - шипит Билл, - рот тебе на что? - он намекал на слюну.

- А... - Том кивнул и уселся на колени перед задницей друга. Раздвинул в стороны ягодицы, впился губами в теплые мышцы. Билл был приятно удивлен от такого приятного подарка, он вздрогнул, сильнее прижимаясь к лицу Тома. Он громко стонал, пошло так, улыбался...

А Эртройт уже трахал языком расслабленные мышцы. Он будто отключился на время, отдаваясь сильному желанию, вылизывать своего пьяного друга. А друг извивался и стонал, стараясь как можно сильнее насадиться на горячий язык.

Когда Том все-таки вспомнил о том, что у него шикарный стояк, он поднялся на ноги, шатаясь и почти падая. Но он приставил головку к заднице парня...

Вошел резко и быстро, да так, что Билл взвыл от боли. Движения были грубыми властными, Том тянул его за волосы, беспощадно вгрызаясь в шею партнера. Он хотел бы что-то сказать, но язык заплетался и его сил хватало только на укусы...

Билл впивался ногтями в стену, мычал и постанывал, было больно, но он все равно насаживался на горячий член. Сжимал его внутри себя и уже кайфовал от чувства наполненности...

Сие деяние длилось недолго. Томас кончил в самую глубь нежной попки и уселся на пол.

- Еще... - шептал Билл, который уже уселся на колени к другу. - Мне мало... - просили его губы.

- Я же снова порву тебя... - уже вводил пальцы во влажную дырочку.

- Боже... - его затрясло и он кончил на грудь парню, благо, что от футболок они уже давно избавились.

- Тшшш... - Том впился в его губы.

Так они и сидели несколько минут, голые, потные, почти в центре гулянки. И плевать было, что их могли заметить, плевать, что могли услышать, а потом и увидеть, плевать, что тогда их бы пристыдили несколько десятков человек. И не только их самих, но и родителей Каулитца. Плевать.

- Обожаю тебя... - Билл впился в приоткрытые губы, - Том, ты такой... Ты особенный. Ты... - пьяно мурлыкал он. - Ты меня только не бросай, родной мой... Я буду все делать для тебя. Я... Я хочешь, я пошлю свою семью ко всем чертям. Я всех друзей туда пошлю. Ты самый дорогой Том...

- Ох-хо-хо... - прижал к себе голенькое тельце, - милый, мой самый нежный мальчик. Хороший мой. Самый лучший. Мой маленький, - он шептал ему на ухо, он гладил его волосы, - будь моим, слышишь?

- Я твой, - горячо дышал в его лицо, - я только твой. А ты мой! Мой?

-Да, Билли! Да!

***

Том©