Овод (СИ)

– И я, Майечка. – Натянутая улыбка свидетельствует о плохом настроении Тимура, который раздражён с утра. – Поехали?

– А как же твои родители? Они не приедут?

– Они ждут нас в ресторане, – успокаивает Тим и тащит меня к машине.

Странное предчувствие не покидает с момента, когда я, попрощавшись с Оводом, доверилась Тиму. Он долго и дотошно читал завещание папы, задавал вопросы и в особенности интересовался Оводом, который, как он сказал, ему не понравился. Отчитал за перевод, сказав, что приехал не один и с лёгкостью мог отбиться от блондина, чтобы не делиться. Аргументы в пользу честности не подействовали, и Тим заверил, что вернёт деньги. Как – объяснить не потрудился. Интересно, он знает, на что способен Овод? Если нет, то его ждёт большая неожиданность.

Как только я покинула мерседес, переместившись в другой автомобиль, чувство спокойствия схлынуло, а тело сигнализировало об опасности. Отмахивалась, убеждая себя, что только Тимуру я нужна и только им любима. Но даже слова о свадьбе через неделю оказались неправдой. Он спешил, подталкивая меня к бракосочетанию и не позволив как следует подготовиться.

И вот сегодня я сказала «да» тому, кто мне бесконечно дорог. Последние два дня неосознанно проводила параллели с Оводом, сравнивая мужчин, и первый выигрывал по всем фронтам. Мне показалось, я видела на дне тусклого холодного взгляда сожаление в момент расставания, или же придумала себе то, чего в принципе быть не может?

Он мне помог, я заплатила. Просто и без выкрутасов. Но два дня, проведённые на заднем сиденье, оказались настолько насыщенными, что время, которое я проторчала в квартире Тима, отдавало тоской. Сегодня утром привезли платье, Тимур натянул костюм, и мы помчались в ЗАГС. Муж пообещал праздник в ресторане, куда мы и направляемся.

Страшно волнуюсь, потому что знакомство с родителями Тима состоится по факту и будет как минимум странным, на мой взгляд. Но он стал моим мужем, а это ли не главное сейчас?

Через двадцать минут подъезжаем к отелю, лимузин останавливается у чёрного входа, и Тим показывает, что пора выходить.

– А как же банкет? Твои родители? Праздник?

– Я снял номер для новобрачных, – играет бровями, подмигивая и намекая, что первая брачная ночь будет действительно брачной. – Поднимемся, отдышимся и спустимся в ресторан, где уже всё готово.

Радуюсь и спешу за мужчиной, который несётся по узкому коридору, а затем тащит по лестнице наверх. Не спрашиваю, по какой причине мы не воспользовались лифтом и крадёмся, словно боимся быть пойманными, но действительно оказываемся в большом номере с балконом и гигантской кроватью. И пока осматриваюсь, Тим достаёт бутылку шампанского из ведёрка, открывает и разливает шипящую жидкость по бокалам.

– Милая, давай выпьем за нас, – шепчет, подавая бокал и обнимая, – чтобы наш союз принёс только счастье. Тебе и мне, – тянется к губам, врываясь языком и подчиняя себе.

Отвечаю, оплетая его шею руками, прижимаясь и чувствуя мужское тело – возбуждённое и горячее. Ещё немного – и мы никуда не пойдём, увязнув в друг друге и оказавшись на брачном ложе, украшенном лепестками роз.

– Выпей, – подталкивает бокал, заставляя делать большие глотки шампанского. Тороплюсь, неприятно поморщившись, когда колючие пузырьки щекочут в носу. – Ещё, – заменяет пустой, вручая второй.

– Нет, – отказываюсь, – эту ночь я хочу помнить…

Память подкидывает картинки хохочущего Овода, вдоволь поиздевавшегося надо мной и первым опытом. И пусть будет неприятно и даже больно, хочу чувствовать, принимать и видеть Тима.

– Мы ещё пойдём в ресторан. Ты не забыла, нас ждут гости?

Тимур говорит, но его голос словно вдалеке, скрыт плотной завесой, звучит приглушённо и тихо. Я в сознании, осматриваюсь, отмечая, что ничего не изменилось, но тело вдруг стало чужим, не подчиняющимся.

– Майечка, ты должна кое-что подписать. – Тимур тянет меня к столику, усаживая в кресло, а я, запутавшись в юбках, едва не падаю ничком, вовремя подхватываемая руками мужа.

– Что это? – Язык едва ворочается, но я чётко вижу листы перед собой и ручку, которая оказывается в руках.

– Это твоё согласие, что всё моё имущество становится твоим. В случае моей смерти ты будешь свободно им распоряжаться.

– Смерти? – пугаюсь страшного слова, не понимая, почему подписывать нужно в день свадьбы.

– В жизни всё бывает. Твой отец умер внезапно, не подготовившись заранее. Я хочу быть уверен, что ты, моя любимая жена, – захватывает мои губы, увлекая в поцелуй, – не столкнёшься с ненужными проблемами.

– Хорошо, – отвечаю, соглашаясь с озвученными доводами, – где подписать?

– Здесь, – указывает пальцем, перелистывая страницу, – и здесь, – направляет мою руку, которая не слушается, съезжая в сторону, – ещё тут, – вновь шелест страниц. – Ещё три раза, и всё.

Вывожу «Потоцкая» на каждом листе, не вчитываясь в текст, пропечатанный некрупным шрифтом и расплывающийся перед глазами. Веки становятся тяжёлыми, Тим что-то говорит без остановки, подкладывая ещё бумаги и направляя меня.

– Какая послушная девочка… Мы знали, что всё получится…