Овсяная и прочая сетевая мелочь за зиму 2001-2002 года

========================================================================== Capitan 2:5020/400 20 Feb 02 17:53:00

Фиалка

За окном такая серая мгла, такая студенистая безысходность, что хочется развалиться на огромном старинном кресле напротив камина, курить неизменный "Davidoff" и смотреть, как языки огня лижут березовые, пахнущие ветром поленья, мурлыкая под нос нечто глупопопсово-навязчивое. Сигарета сушит горло, вызывая желание выпить чашечку горячего черного кофе, собранного в далекой Бразилии, где полным-полно диких обезьян и странных нецивилизованных аборигенов, в которых более животного, нежели человеческого.

Hе надо даже вставать с кресла, стоит нажать незаметную кнопку на подлокотнике, чтобы все мысли и чаяния стали реальны, как фиалка, стоящая на журнальном столике, кокетливо наклонившись к теплу.

"Она неслышно подойдет сзади, положит руки на плечи, и скажет..."

- Кофе варится, милый...

- Спасибо, - отвечу я, сняв с левого плеча ее руку, чтобы поднести к губам, и, после долгого поцелуя, попытаюсь объяснить, что от серой безысходности за окном душу окутала мгла, рассеять которую может только близкий, очень-очень близкий человек...

И подумаю: "мы так близки, что..."

- ...кажется, ближе быть невозможно..., - продолжит она и, высвободив руку, устремится на кухню, чтобы, сделав несколько шагов, передумать, повернуться на носочках, и броситься в мои объятья, задев по дороге журнальный столик и разбив горшок с фиалкой...

...И все-таки, за окном такая мышиная сырость, что хочется выпить бокал согревающего, урожая 17.. года, виноградного вина... вместе с двумя своими старымистарыми, проверенными друзьями.

- Они появятся через минуту, милый - шепчет она...

... - Hу что ж, не буду вам мешать..., - говорит она, и проходит на кухню мимо стоящей на журнальном столике фиалки, кокетливо наклонившейся к теплу.

Мы рассуждаем "о жизни, о жизни, и только о ней, о ней до скончания дней..." Hезаметно наступает ночь, невидимой кистью убирая мышиные краски заоконной мерзости... меня тянет ко сну... прямо в этом кресле... напротив камина... Друзья исчезают так быстро, словно растворившись в воздухе, что мир, окружающий меня, кажется, настолько нереальным, насколько реален мой сон... в который я погружаюсь медленно, медленно... медленно... еще мед-лен...

Во сне мне не дает покоя фиалка. Мне сниться, что я одинокий старик, находящийся в металлическом цилиндре, удаленном от Земли на тысячу тысяч световых лет...

Мне сниться, что на Земле я был счастлив и любим... что я нажимал невидимую кнопку на подлокотнике, когда жаждал близости с женой, проводившей почти все время в анабиозе, и, оттого, остававшейся всегда свежей, бодрой и молодой... в то время как я старел... что я весело проводил время с моими стареющими, как и я, друзьями за бокалом великолепного французского вина, разговорами и неизменным "Davidoff"-ым... и что... однажды, жена разбила горшок с фиалкой и... в наказание за это, я заставил ее стареть вместе со мной целую неделю...

... Проснувшись, я первым делом взглянул на фиалку, которая мирно стояла на журнальном столике, подошел и наклонился к ней, чтобы в сотый раз насладиться ее тонким и одновременно терпким ароматом, и подумал, что приснится же иногда такая мерзость, от которой серая мгла за окном кажется еще безысходней...

В такие моменты хочется развалиться на огромном старинном кресле напротив камина... а потом, нажать на невидимую кнопку на подлокотнике... и ждать, когда мысли и чаяния станут реальны... словно фиалка, которую жена собьет в очередной раз... внезапно передумав идти на кухню, чтобы броситься в мои объятья.

20.02.2002

========================================================================== lord@crocodile.org 2:5020/400 26 Feb 02 11:43:00

Пес

Этим осенним утром Сергунов шел, как обычно, на работу. Как обычно, по дороге на работу, настроение было препакостнейшее и нарочито громкие гудки машин, утренний холод пронзающий еще сохранившее тепло постели тело, грязная улица (чего нельзя было сразу заметить в сумерках но оставалось печальным фактом жизни) настроения ему не прибавляли. Левый ботинок натирал ногу, но Василий не мог себя заставить остановится что-бы его поправить. Постепенно он осознавал что вчера явно не допил и поэтому и вчера не было хорошо и сегодня от этого легче не стало. Пройдя три из четырех кварталов отделявших его от трамвайной остановки он краем глаза заметил рыжего бездомного пса следующего немного впереди его и время от времени поглядывающего на Сергунова закисшими печальными глазами. Пес был неимоверно грязен, шерсть его свисала сосульками неопределенного цвета и он явно хромал на по крайней мере две из четырех неестественно худых лап. Сергунов остановился закурить, и прикрыв огонек зажигалки !