Овсянки (сборник)

я снимаю утренние планерки — и встречи с партнерами, служебные праздники, оборудование, образцы, бываю в командировках. я веду что-то вроде фотолетописи комбината. работа размыта — и — как туман — не ведает своего конца. я — колоритная личность. здесь трудится много женщин города неи и нейского района. все из них почти что со мной дружны. некоторые навещают меня в свои обеденные перерывы — и угощают фисташками с сельдью. они пускают меня и в душевые — и я делаю там невозможные снимки. самые лучшие висят в широких рамках в моей комнате-лаборатории. всяческое начальство ко мне бывает заходит — любуется. говорит: эх — повесить бы на стендах в конторе! налицо и достойные условия труда на комбинате — и красоты наших бумажниц-озорниц! так говорит — но вешать не решается. мне занимательно — мне смешно. мне везде есть доступ. и слово ‘фотограф’ на моей двери — в атмосфере нашего предприятия — все равно что ‘кефалинийский птицегадатель’, ‘маньчжурский каллиграф’ или ‘измирский факир’.

*

на проходной комбината — милиционер зоя. нежная — как сестра. проходя я вложил ей мизинец в накрашенный рот. зоя его легонько погрызла — расстегнула замок у себя на брючках, метнула туда палец и достав мазнула мне нос. я кивнул ей — закрыв оба глаза. точно так же кивнула она. все это означало: как дела зоюшка? все хорошо? рад тебе! ты умница! будем жить!.. — здравствуй аист! доброе утро! ты хороший! береги себя!..

*

первое что я сделал как только оказался у себя в комнате — включил ноутбук, залез на рамблер и набрал в строке поиска слово узюк. я успел прочитать что узюк — это войлочное покрытие купола казахской юрты. а в тувинской — маленькое пространство между изголовьем кровати хозяев и семейным ламаистским алтарем. судя по ссылкам — слово узюк входит в название многих саяно-алтайских рек и урочищ. да — география несколько не та. строки про узюк я перебирал бы и дольше — но захрустел внутренний телефон: позвали в приемную к директору комбината — мирону алексеевичу козлову.

*

мирон алексеевич протянул мне руку — пригласительно поднял палец вверх — взял настойку ирги с подоконника — мы накинули куртки и поднялись на крышу. там удобно — винтовые офисные кресла в снегу и стол… мы глотали настойку и глядели на ноябрьскую утреннюю нею. вот что я узнал: этой ночью умерла его жена — татьяна.

мирон алексеевич рассказал что она лежит сейчас дома — на боку на кровати — какой он ее нашел. (спят они в разных комнатах.) молодая — не исполнилось тридцати шести — а почему-то вдруг не проснулась. жаловалась временами на ‘нагревание сердца’ — под левой грудью делалось почти горячо. директор попросил меня помочь отвезти жену за мещерскую поросль — где они проводили медовый месяц — и там сжечь. мещерской порослью мы называем горбатов — ласковый городок на оке — в сорока километрах от нижнего новгорода.

мы с директором никогда специально не дружили. но хорошо, уважительно относимся друг к другу. конечно я знал его незаметную полноватую таню — добро здоровался с ней… мирон алексеевич говорил что не хочет жену никому показывать — не повезет в морг. хочет все сделать вдвоем со мной. не хочет быть один. (детей у них нет.) прямо сейчас поедем пожалуйста. — мирон алексеевич закончил.

нужно сказать — что здесь часто жгут по-тихому своих мертвых. и это правильно. кладбища у нас полупусты — там лежат в основном приезжие. в загсе потом верят на слово — и выдают свидетельство о смерти. потому что вот так вот лгать — например укрывая преступление — самый чудовищный проступок: лгун прикрывшийся похоронами мери очень скоро и мучительно умрет.

я кивнул — ну что ж. в этом деле действительно удобен один помощник. до сих пор я не жег никого — кроме своей матери с мертворожденной сестренкой ниной. (мама умерла когда родила ее почти.) мы делали это вместе с отцом. я тогда был в четвертом классе. помню какие мы были невесомые, чинные. как нам вдвоем друг с другом было смертельно легко.

(а отца похоронили по-русски. у него была вторая жена — не из местных — и он попросил ее не огорчать.)

*

мы спустились в приемную. мирон алексеевич сделал несколько распоряжений — и сказал что едет на горбатовскую канатно-веревочную фабрику — улаживать проблемы с контрактами по бечеве. там заночует и вернется завтра — видимо под конец рабочего дня. а может и послезавтра — если всплывут дела в нижнем. сказал что меня берет с собой. эти веревочники из горбатова хоть и давно работают с нами — но очень уж щепетильны — как в оборонном нии.

вышли на улицу. сели в директорский черный джип — мерседес-гелендваген — и поехали за татьяной. сыпался мелкий, очень горячий снег.

*

козловы жили на выезде из неи — в двухэтажном коттедже. мы въехали за ворота. на подснеженных клумбах блистали неувядшие цветы. танюша лежала на боку в бледно-зеленом платье для сна — очень коротком — с тесемками на ключицах. приоткрытые рот и глаза. темновато-бордовые виски. мы перевернули ее на спину.