Озабоченный

Я прижимался к девушке и млел от счастья. Язык будто парализовало, и я молчал совсем как придурок. Лена скоро растеряла веселье и стала меня отталкивать – я ей надоел.

- Хватит, Петя, отпускай, люди смотрят. Говорю же, пусти…

Не знаю, чем бы закончилась наша возня, если бы не послышался голос.

- Эй, малой, пусти девушку, раз просит… - высокий парень, выше меня, ста семидесяти шести сантиметрового, дециметра на полтора, в шуме музыки подошёл незаметно.

Был он каким-то угловатым, словно был вытесан из мрамора, мощным, но между тем двигался мягко, скорей всего обманчиво. Открытое, располагающее к себе лицо с модной бородкой, тёмный стильный костюм, сорочка без галстука.

Я нехотя отошёл от Лены, которая сразу подхватила парня под руку. Он обнял девушку за талию и поинтересовался:

- Не приставал?

— Это одноклассник мой, не выдумывай, Слава.

Слава в ответ наклонился и чмокнул Лену в щёчку, которая к моей радости еле заметно поморщилась, но так, чтобы никто не заметил. Однако я, влекомый к девушке сильным чувством, сумел разглядеть недовольство даже в неясном свете цветомузыкальных отблесков. Как видел мельчайшие морщинки, разбросанные вокруг её обворожительных глаз.

- Топай отсюда, одноклассник, - по-доброму попросил Слава. И поверьте, мягкий тон из его уст прозвучал убедительно. – О, времена! От малолеток уже и в клубе не скроешься, - продолжил шутливо, обращаясь исключительно к Лене. – Куда только родители смотрят. Так ведь, Леночка?

- Надо же, какие мы взрослые… - ответила Лена и дальнейшее я, отступив ещё на шаг назад, не слышал.

Костян неожиданно возник рядом.

- От мы попали, так попали! – выпалил он, делая круглые глаза. – Ты знаешь, на кого мы нарвались с этой долбаной Ленкой? На Славика! Понял, на Славика-Будду! Чё-о-рт… - протянул, подвывая с досады.

- Да кто он такой? – я наконец-то очнулся. Лена, похоже, партнёра не очень жаловала, и это внушало надежду. Гудящие от досады нервы остужало.

- Хозяин всего этого шабаша, братан, - объяснил, неопределённо покрутив рукой. – Хозяин Нирваны! Не тупи, Петрух… пошли, выпьем, пока нас отсюда как щенков не выпнули. Нет, ну надо же! Эх, блин…

- А ты чего, Костян, от Маринки сорвался? – спросил я, заглотив рюмку жгущей текилы, которая зашла в меня как вода. – Тот Славик один же был, ко мне подошёл.

- Да я издалека его заметил – ломился сквозь толпу, точно лось на гон. На Ленку он не просто глаз положил, а глазище размером с Титаник! Задавит он тебя, Петруха, выбрось кралю из головы… надо же, недотрогу из себя строит, а в натуре – шлюшка. Эй, человек, повтори!

Бармен услышал, презрительно ухмыльнулся, но подошёл.

- Завязывайте, ребятки, - посоветовал, наливая. – Налакались уже, до дома не доберётесь.

- Ты что мне папа? – проворчал Костян. – Поставили наливать, так наливай без советов, без тебя разберёмся. – Бармен в спор ввязываться не стал, отошёл.

Слово «шлюха» меня покоробило.

- Она не шлюха, Костян, извинись. – Потребовал я, набычиваясь.

- Да брось… - начал было говорить одноклассник, но заткнулся, увидев мой тяжёлый взгляд. Минуту, наверное, шевелил пьяными мозгами, решая, обострять ситуацию или не стоит. – Ладно, ладно, не шлюха она, я оговорился. Но Славик-Будда – это не гопник из подворотни, - на эти слова, которые можно смело отнести к самому Костяну, я ухмыльнулся. Тот воспринял мою реакцию по-другому.

– Точно тебе говорю, в натуре, братан! Его отец в девяностые авторитет заработал, и Славик вес имеет, что тот паровоз с составом. Что ты, что я, что мы вместе – пыль для него. Дунет и нет нас. Я серьёзно, Петруха, не для красного словца.

Словно в подтверждение сказанного к нам подошли двое охранников в цивильных костюмах.

- На выход, пацаны, и без разговоров! - Обратился к нам тот, кто выглядел старше. - Для вас Нирвана закрыта навсегда. Я ещё узнаю, Костян, кто тебя, ушлёпка, сюда пропустил, уволю придурка.

- Да ладно, дядь Вань, один раз сюда прорвался, подумаешь! Да мне через три месяца восемнадцать, подумаешь, чуть раньше зашёл… - ныл Костян по пути к гардеробу.

Его, одетого, выставили на улицу, а меня зачем-то попросили задержаться у тамбура с тепловой пушкой.

Хлопали двери, входили – выходили люди в плащах, пуховиках и куртках. Преобладала, конечно, лучшая половина человечества. Я дёргался, порываясь уйти, но охранник, который помоложе, следил внимательно; если что, пресекал.

- Да сколько можно, в натуре! – не уставал я возмущаться.

- Сказано ждать, значит, ждёшь, - коротко пояснял секьюрити, в обширные пояснения не вдаваясь.