Озарения духа

На мой взгляд, творческий человек должен быть голодным. Но это не только и не столько про материальную сытость и удовлетворённость. Мало шансов, что предметы насытят. Хотя, кому-то надо мало, их уровень восприятия достигает стагнации и пресыщения при физическом богатстве. На мой взгляд, это Голод Души, это духовная составляющая творчества. И дома, яхты, дорогие шмотки, изысканная еда, люксовые спиртные напитки, наркотики и развлечения не заткнут этот фонтан. Вчера, в фильме «Рокетмен» я увидел это. У Элтона Джона в плане денег было всё отлично: миллионные продажи альбомов, гастрольные туры, различные награды, номинации и победы. Он тусил, он наслаждался, он сорил банкнотами направо и налево, он развлекался. НО: Элтон всё равно внутри страдал, терзался, иногда метался, как затравленный зверь, в поисках выхода из западни, будто он искал выход, но не видел его во всём этом великолепии. Ему чего-то не хватало. Периодически судьба давала певцу искомое как награду за его труды, но вы же знаете, что удовлетворение от покорённой вершины эфемерно и мимолётно. И снова вперёд, снова в бой, с внутренним мятежным страданием и мучением. Да, пьяный угар от рек алкоголя и кокаиновые дорожки с последующими оргиями могут отвлечь сознание от Голода Духа, дать иллюзию счастья и удовлетворения. Лишь с одной стороны и ненадолго. Потому что, с другой стороны, вещества расшатывают психику и чувствительность и обостряют ощущение этого невыносимого Голода Души, усиливают чувствование бытия, утончают настройку на тот мир, откуда творец черпает свои идеи. Так я увидел. Не знаю, как это ощущал сам Элтон Джон.

Подобное я увидел и в автобиографической книге Стивена Кинга «Как писать книги». У писателя было достаточно денег, приличный уровень достатка, признание критиками и читателями во всём мире. Казалось бы, вот и всё, вершина покорена, дальше не к чему стремиться. В такие моменты многие и затухают. Исписываются. Не чувствуя голода и острого стремления во что бы то ни стало высказать человечеству своё накипевшее внутри, они начинают выдумывать, высасывать из пальца. По моему скромному мнению, несмотря на свою долгую карьеру и достижение материального успеха, Стивен Кинг не исписался и продолжает держать свой достойно высокий уровень. Как и Генри Лайон Олди, кстати. Предположу, что это ещё объясняется не только их извечным Голодом Души, но и тем, что они – Проводники. Они раскрывают то, что было сброшено им сверху, от какого-то эгрегора, от некой расы, от иных высших существ, из мира идей, из высшего эмпирея, от их собственного духа – неважно. Проводник имеет некоторый минус в том, что ему неинтересно выдумывать на пустом месте. Но если Идея сброшена в дневное сознание, то автор горит, рвёт и мечет, несётся на крыльях прозаического Пегаса вперёд и вверх, созидая новые миры и вселенные. Идея может как прийти во сне, так и созреть из зёрен бессознательного, прорастя в сознание.

Мне, например, неинтересно что-либо сочинять, раскрывать, выдумывать, пока Идея не поселилась внутри, пока не охватила меня полностью своим жаром, не поглотила меня, требуя выхода наружу. И ощущение, что появление этой Идеи и жгучий интерес раскрыть её в очередной истории мало зависит от меня. Я будто инструмент, но инструмент добровольный. Обоюдовыгодное сотрудничество.

Переход (Бездна? Тёмная Ночь Духа?)

1) Пустота-безвременье медленно подползала, закрывая пространство до краёв горизонта, лишая ясности видимость, которая и в лучшие прозрачные дни была так себе. Пустота приближалась, кралась на цыпочках, словно боясь вспугнуть, хотя на самом деле Ей, как безличному принципу и состоянию перехода, было плевать на личностные эгоистичные ощущения адепта. Выглядело это всё так, будто динозавр незаметно пытался протиснуться в маленькую посудную лавку – лишь слепой не заметит. А адепт в упор не замечал, потому что боялся поверить, что его скоро выбросит через квантовый скачок трансформации, опасался поверить очередной иллюзии и воодушевиться, что вот он, рядом, грядёт неминуемо – прыжок через пропасть. Он обманывал себя, толкуя знаки яви и сновидений превратно, делая акцент на малозначительных деталях символов и игнорируя суть. А стержень последних дней окружающего мира настырно твердил о его роли как персонажа, о запланированности его сценария, о помещении его, чуждого героя фантастической саги из другой вселенной в старый добрый вестерн, где он ощущал себя, как стейк из кабана, забитого с именем Вальфедра, на иудейском столе в Песах. Немой наяву вопрос "Какого хера я тут делаю?" вполне себе громко звучал в пространстве сновидений.