Озерный лорд

— То-то же! — фыркнула продавщица. — А то нашли, понимаешь, манеру — в государственном магазине платить трудовыми рублями! Пф… Пирожки с капустой у бабок на свои турики покупай, или сено для коров. А государственная бакалея, она для уважаемых людей! Понимать надо!

Упаковав нам покупки в плотную коричневую бумагу и ловко перевязав ее шпагатом, продавщица презрительным жестом подвинула пакет вместе со сдачей Петровичу, который тут же спрятал его в свой «сидор» и мы поспешили вон из лабаза. Тем более, что судя по расписанию до городской электрички оставалось всего двадцать минут, а у нас еще билеты не куплены.

— Осторожней, племянничек, — посетовал мне Петрович, когда мы уже ехали в электричке, заняв вдвоем деревянную лавку без попутчиков. — Палимся с тобой вовсю, хуже всякого Штирлица с радисткой. Ты хоть хвосты подчищаешь?

— Конечно, — пожал я плечами. — Считай эта мымра в магазине уже все забыла. А ты быстро догадался, что и как.

— ID подсказало, — вздохнул Петрович. — Но в целом и так ясно было, что тут какая-то засада: на станции полно местных колхозников, а в магазине пусто. У них, оказывается, два вида рублей — одни трудовые, для взаиморасчетов сельских и приравненных к ним общин, рабочих, частников и разного, да прямо скажем… быдла второго сорта. И вторые, государственные, — для госслужащих, военных, милиции и приравненных к ним партийцев из Партии Народного Счастья.

— Понял уже, — кивнул я. — Когда ясно, где примерно копать, инфу по ID запрашивать проще. Между трудовыми и государственными деньгами даже обменный курс есть. Неофициальный понятно, по черному рынку. Примерно пятнадцать к одному, бывает и больше, — согласился я. — Причем, оказывается, что трудовыми рублями управляет Центральный Общинный Банк, к которому государство отношения официально не имеет. Ловко, получается… Разбитый автобус до станции принадлежит сельской общине — платим за билет трудовыми, электричка государственная — выложите за билет гуры. В госмагазинах за государственные денежки товар есть. А в частных и общинных — наверное, лежит народный минимум за турики, хрен да маленько. И главное — лояльность верхушке силовиков и чиновников обеспечена железобетонно, они пойдут на все, чтобы не вылететь из касты в обычные люди. Понятно, почему те спецназовцы выполняли приказы руководства до конца… Нашим бы дядям из думы эти расклады подсказать…

— Да ну тебя нахрен с такими идеями, — отмахнулся Петрович. — Не торопись обобщать, студент, обычных магазинов мы с тобой еще не видели. Не верю я, чтобы частник себе в убыток работал. Думаю, тут все сложнее… Пирожки нам, между прочим, продали вкусные, — Мотя достал из сидора еще теплые пирожки с мясом в бумажном пакете и откупорил купленную у той же бабки бутылку с молоком. — Будешь?

— Буду, — взял я пирожок. — Кстати, шесть пирожков и молоко обошлись в три трудовых червонца. Тебе не кажется, что для деревенских дяди с племянником это многовато? Частник, действительно, свое урвет, ты прав. Ладно, заканчиваем болтать. Кажется, мы к городу подъезжаем и народа, между прочим, в вагоне почти нет, — оглянулся я вокруг. — А ведь поначалу его было полно, но все «колхозники» как-то резко рассосались. Вышли разом, на предыдущих двух станциях. Как будто по составу контролеры пошли.

— Думаешь, следует ждать проверки документов? — построжел Петрович.

— Сейчас узнаем, — открыл я ID. — Но боюсь, что да. Опять придется тратить ЛКР, — вздохнул я. По болотам ходить было дешевле, чем по РКНС ездить.

— Зря мы в город потащились, — пробурчал бывший майор, кусая пирожок. — Послушал я тебя на свою голову… Надо было себе базу в деревне где-то у перехода создавать.

— Не зря. Для начала надо как следует разобраться, чем тут люди живут, мир посмотреть. А за переход не беспокойтесь. Я координаты запомнил, если что, уйдем в РФ с любой открытой местности в два счета, возвращаться в лес к остановке не обязательно. А дальше уже озером обратно. Все под контролем, Матвей Петрович.

Проверка документов нам стоила тридцати двух ЛКР на двоих, не считая тех семи, что пришлось потратить на уточнение информации. Чуть дороже, чем российский паспорт для Нади. Именно в такую сумму обошлись мне два «паспорта общинника» «Брюховецкой народной общины виноградарей и хлеборобов» на имена Матвея и Александра Молотилиных. Документы солидные, с фотографиями, заверенные печатью краевого отдела внутренних дел, вкупе с разрешением на посещение города Миродара сроком на две недели с печатью и подписью старосты общины и милицейского народного представителя. Целью визита значились некие «артельные работы по госквоте 1-Б», но строгих дядей в темно-синей с серым форме и с пистолетами в кобурах на поясе, которые устроили нам проверку документов на выходе с перрона, наши бумаги устроили. Такое ощущение, что мы не из деревни в город приехали, а за границу. Строго тут…