Озеро Длинного Солнца

— Я тоже, — признался Шелк. — Я тоже не видел ее. Но я чувствую, что она тянет меня в святилище. Я верю, что вся эта ходьба лечит мою щиколотку. Ты это знаешь? Быть может, сейчас упражнения нужны ей больше, чем покой. Быть может, мы дошли до некоторой точки. Что ты скажешь, стоит ли мне пожертвовать трость леди Сцилле?

— Нет бить?

— Нет бить, клянусь.

— Хранить.

— Только потому, что кто-то другой найдет ее и ударит тебя? Не беспокойся. Я встану вот там и брошу ее так далеко, как только смогу.

Шелк встал и очень осторожно подошел к краю скалы, нависшей над пятисоткубитовой пропастью, беспорядочными каменными плитами и волнами озера, бившимися о берег.

— А как насчет приношения, Орев? Не должны ли мы сделать его? Неформальную жертву Бушующей Сцилле? Не забудь, именно Сцилла послала нам эту милую пару. Они охотно рассказали мне о своей жизни, и некоторые вопросы, которые задавал им доктор Журавль, вызывают определенные подозрения.

Он замолчал. Внезапный порыв холодного ветра — быть может, дар богини — налетел с озера, осушил пот, смочивший тунику, и заставил развеваться полы черной сутаны.

— Гагарка, Синель — и я тоже — говорили о том, чтобы отдать его гвардейцам после того, как заберем его деньги; мне это не понравилось тогда, и с тех пор не нравится все больше и больше. Я уже почти хочу не подчиниться Внешнему и не делать такую гадость.

— Хорош муж.

— Да. — Шелк попытался опереться на трость, но обнаружил, что ее некуда ставить; он шагнул назад. — Вот это в точности главная загвоздка. Если бы я обнаружил, что какой-нибудь человек из другого города шпионит на Вайрон, я бы посчитал его смельчаком и патриотом. Доктор Журавль шпионит на какой-то другой город, свой дом — Ур, Урбс, Тривигаунт, Седес или Палустрию. Ну разве он не смельчак и не патриот?

— Идти счас?

— Ты прав, как мне кажется. Надо заняться своими делами. — Тем не менее Шелк остался стоять, задумчиво глядя на озеро. — Полагаю, я мог бы сказать так: если Сцилла примет мою жертву — то есть, если трость упадет в воду, — я не донесу на Журавля, когда мантейон будет спасен, хотя, конечно, ему придется уехать из Вайрона; но мы не отдадим его и наши доказательства гвардейцам — не настучим на него прыгунам, как сказал бы Гагарка. — Он коснулся камня кончиком трости. — Но это было бы чистым суеверием, недостойным авгура. Нет, нам нужно правильное жертвоприношение, предпочтительно в сцилладень, перед Священным Окном, со всеми формальностями.

— Нет резать!

— Не тебя. Сколько раз я должен говорить тебе об этом? Баран или что-нибудь такое. Ты знаешь, Орев, на самом деле есть — или была — гидромантия: совершающий богослужение авгур мог читать волю Сциллы по видам волн. Я чисто случайно предложил ее этой милой женщине в Хузгадо — увидел озеро и подумал о гидромантии, — но я бы не удивился, если бы советник Лемур именно ее имел в виду, когда строил святилище, в которое мы идем. Где-то лет сто назад ее перестали использовать, но в то время, когда святилище строилось, наверняка были живы тысячи людей, которые помнили о ней. Возможно, советник Лемур надеялся возродить ее.

Птица не ответила. Пару минут Шелк стоял, глядя на бушующие волны под собой, потом взглянул на вздыбленные утесы справа.

— Смотри, отсюда можно увидеть святилище. — Он указал тростью. — Мне кажется, что там действительно есть колонны в форме рук Сциллы, которые поддерживают купол. Видишь, какие они волнистые?

— Там муж.

Смутный силуэт двигался вперед и назад в голубоватой полутьме под воздушным халцедоновым куполом Сциллы, потом исчез, когда он (предположительно) встал на колени.

— Ты совершенно прав, — сказал Шелк птице, — так оно и есть. Все это время кто-то шел перед нами. Жаль, что мы не догнали его.

Какое-то время он любовался потусторонней чистотой далекого святилища, потом отвернулся.

— Я думаю, что мы повстречаемся с ним на дороге. Но если нет, мы, вероятно, должны подождать, когда он закончит молиться. Ну, что делать с этой палкой? Должен ли я выбросить ее?

— Нет бросать. — Орев развернул крылья и, похоже, собрался взлететь. — Хранить.

— Хорошо. Мне кажется, моей ноге может стать хуже, прежде чем мы пойдем обратно, так что это мудрый совет.

— Шелк бой.

— Этим, Орев? — Он покрутил тростью. — У меня есть маленький игломет Гиацинт и ее азот, намного более эффективное оружие.

— Бой! — повторила ночная клушица.

— С кем? Тут нет никого.

Орев засвистел, низкая нота, за которой последовала чуть более высокая.

— Это что, «кто знает?» по-птичьи? Ну, только не я. И не ты, Орев, если спросишь меня. Я рад, что принес с собой оружие — патера Росомаха не сможет его найти, хотя, держу пари, сейчас он обыскивает мою комнату; но если бы оно было мое, а не Гиацинт, я, скорее всего, швырнул бы его богине следом за палкой, чтобы Росомаха не нашел его, никогда.

— Плох муж?

— Да, я думаю. — Шелк вернулся на Путь Пилигрима. — Моя догадка, конечно. Но если я должен гадать — а похоже, я должен, — моя догадка состоит в том, что он из того типа людей, которые считают себя хорошими; все знают, что это самый опасный тип людей.

— Следить.