Озеро Длинного Солнца

— Я не подам тебе кашу, если ты не хочешь, но я должна была снять ее с плиты.

— Я хочу то, что ты хочешь, сив.

— Я поднимусь наверх. Быть может, майтере нужна моя помощь. — Тут майтеру Мрамор посетило вдохновение. — Я поставлю ее тарелку на поднос и отнесу ей. — Теперь майтера Мята сможет съесть завтрак, не дожидаясь старейшей сивиллы. — Но сначала я дам кашу тебе, и ты должна будешь съесть ее всю до последней ложки.

— Если это то, что ты хочешь, сив.

Майтера Мрамор открыла буфет, взяла миску майтеры Роза и старую щербатую миску, которую вроде бы предпочитала майтера Мята. Подъем по лестнице перегреет ее; но она не подумала об этом вовремя и теперь должна будет подняться. Она черпала кашу до тех пор, пока черпак не растворился в облаке цифр, потом уставилась на него. Она всегда учила свои классы, что каждый твердый предмет составлен из толпящихся атомов, но, видимо, ошибалась; каждый твердый предмет — и каждая твердая мысль — составлен из толпящихся чисел. Закрыв глаза, она заставила себя наложить еще больше каши, бросила брошюру, нащупала край миски и вывалила туда все, что осталось.

Подъем по лестнице оказался не таким тяжелым, как она боялась, но второй этаж киновии исчез, сменившись ровными рядами увядших растений и растущими в беспорядке виноградными лозами. И кто-то написал мелом: ШЕЛКА В КАЛЬДЕ!

— Сив? — Майтера Мята, слабый далекий голос. — Что с тобой, сив?

Грубые буквы и стена из коркамня растаяли, превратились в цифры.

— Сив?

— Все хорошо. Да. Я поднимаюсь по лестнице, верно? Посмотреть на майтеру Бетель. — Это не должно испугать робкую маленькую майтеру Мята. — Я остановилась на минутку, чтобы охладиться.

— Боюсь, майтера Бетель покинула нас, сив. Посмотреть на майтеру Роза.

— Да, сив. Будь уверена. — Она чувствовала, что эти танцующие банды чисел — ступеньки. Но они ведут к двери или на последний этаж? — Наверно, я запуталась, майтера. Так жарко.

— Держись, сив. — Ее плеча коснулась рука. — Почему бы тебе не попросить меня сделать это? Мы же сестры, ты и я.

Она опять увидела настоящие ступеньки и полоску изношенного ковра с исчезнувшим рисунком, который так часто подметала. Дверь майтеры Роза находилась в конце короткого коридора: угловая комната. Майтера Мрамор постучала и обнаружила, что ее костяшки пробили панель; через расколовшееся дерево она увидела, что майтера Роза все еще лежит в кровати, мухи облепили ее рот, открытые глаза и лицо.

Она вошла, разорвала изношенную ночную рубашку майтеры Роза от шеи до подола и открыла грудь майтеры Роза; потом сняла свою одежду, аккуратно повесила ее на стул и открыла собственную грудь. Почти неохотно, она начала заменять свои компоненты на соответствующие мертвой сивиллы, проверяя каждый прежде, чем поставить его на место; некоторые она отвергла. Стоял тарсдень, напомнила она себе, но майтера уже ушла, так что это не может быть воровством.

В любом случае мне эти уже не нужны.

Стекло на северной стене показало рыбацкую лодку под полным парусом; на руке обнаженной женщины, стоявшей рядом с рулевым, сверкнуло кольцо. Майтера Мрамор, сама голая, отвела глаза.

* * *

Голова Шелка дергалась, глаза как будто заклеили. Невысокий и толстый, и, тем не менее, гигантский, советник Потто нависал над ним со сжатыми кулаками, ожидая, когда он откроет глаза. Где-то… где-то был мир. Поверни ключ в другую сторону, и танцовщицы начнут танцевать задом наперед, музыка заиграет от конца к началу, вновь появятся исчезнувшие ночи…

Темнота и ровные тяжелые удары, бесконечно успокаивающие. Колени выпрямлены, руки согнуты в молитве. Безмолвное раздумье, свободное от необходимости есть, пить или дышать.

Туннель, темный и теплый, но все равно более холодный. Ужасные мучительные крики, Мамелта рядом с ним, ее рука в его, крошечный игломет Гиацинт тявкает, как терьер.

— Сколько тебе заплатили? — Удары, которые сыпались на него.

Пепел, невидимый, но удушающий.

«То самое место».

— Что рассказал тебе Кровь?

Огненный ливень. Утренние молитвы в мантейоне в Лимне, в тридцати кубитах над головой, но и в тысячах лиг.

«Сзади! Сзади!» Повернуться и стрелять.

Фонарь мертвой женщины, от свечи осталось меньше четверти. Мамелта дует на светящийся уголек, пытаясь его разжечь.

«Я лояльный граж…»

«Советник, я лояльный граж…»

Сплюнуть кровь.

«Те, кто нанесут вред авгуру…»

● Сколько…

Правый глаз Шелка открылся, увидел серую, как пепел, стену и закрылся опять.

Он попытался сосчитать свои выстрелы… и обнаружил, что опять находится в ресторане. «Мой содержит больше игл, патера… Все здесь хорошее и толстое… В старину это было Аламбрерой». Дверь открылась, и вошел советник Потто с их ужином на подносе, а за ним сержант Песок с ящиком и ужасными прутьями.

Вспять! Вспять! Колени на пепле, руки роются в нем. Бог, который получил пять игл и все еще стоит на краю светового пятна от фонаря, рычит, кровь и слюна текут из его рта. Грохот выстрела из карабина разносится по туннелю, очень близко.

…ты передал ему?