Озеро мертвых душ

Яркая красная толстая нить намертво соединила подругу и галеция Астера Лугстара, стремительно покидающего бальный зал, чтобы разобраться с испорченной штаниной и раной. Видимо, свою незаконнорожденную дочь неродной отец Ионтина принес по уже проторенному пути.

Мерзавец в каждом своем решении.

— Мне жаль, — произнесла я сухо, будучи уверенной, что мое сожаление некроманту без надобности.

Лицо его побледнело, обескровленные губы сжались в тонкую линию, а пальцы — в кулаки.

— Если тебе действительно жаль, отмени домашнее заточение Дионики, — ожидаемо произнес он то, ради чего вообще искал это заклинание и осмелился подойти сегодня ко мне.

Мой ответ не имел других вариаций, а потому я сказала:

— Нет.

— Но, Павлиция… — вновь попытался он шагнуть ближе, неудовлетворенный тем, что услышал.

— Благодарю за заклинание, галц Лугстар, — забрала я со столешницы клочок бумаги. — Вы можете быть свободны.

Мне хватило лишь взгляда, чтобы гвардейцы пришли в движение — иногда мои приказы они все-таки выполняли. До самого завершения концерта мужчины в серебряных плащах не подпускали ко мне никого, хотя желающих переброситься со мной бессмысленными фразами было хоть отбавляй.

Я же все это время злилась. Не понимала причин своей злобы, но тем не менее злилась просто невероятно. Оттого и перестала быть любезной, вежливой и терпимой к тому часу, когда начался аукцион.

Ни первый, ни второй лот не пользовались особой популярностью. Те, кто владел целым состоянием и был богаче даже самого естийя, расщедрились едва ли на десяток айлинков. Этих денег не хватило бы даже для того, чтобы покрыть текущие расходы за этот вечер.

Жадность аристократических семей просто не имела границ.

— Галеций Лугстар, мне кажется, вы хотели заплатить несколько сотен за этот чудесный комплект бижутерии, не так ли? — громко произнесла я, перекрывая своим голосом дрожащий голос Старшей Сестры.

Астер Лугстар, что лишь недавно вернулся обратно в зал, не только изумился моей наглости, но и не поверил собственным ушам. А я на этом не остановилась. Поочередно называла имена и ставки до тех пор, пока высочайшие семьи не взяли все в свои руки, чтобы уменьшить собственные убытки.

Вот тогда аукцион пошел куда веселее и энергичнее. К его завершению глеция Бендант выглядела невероятно счастливой, но в отличие от нее я не верила в чужое благородство. Меня не устраивал вариант, где Дом Покинутых получает заработанные деньги “когда-нибудь”, если уважаемые семьи вспомнят о своих покупках.

Я намеревалась вытрясти все до копейки прямо сейчас. Собственно, именно поэтому выйти из особняка можно было только в случае предоставления чека.

Уложив никак не желающего расставаться со мной Дага спать, последней под светом звезд особняк глеции Бендант покидала я сама. На дорожке перед зданием меня, к моему удивлению, поджидала совсем не выделенная мне карета. Там стоял экипаж с символикой рода Вантерфулов. Сам Истол, чьи плечи припорошило снегом, вновь прикладывался к кожаной фляжке. С некоторых пор он совсем не выпускал ее из рук.

— Я собиралась в академию, галеций, — остановилась я в трех шагах от мужчины.

Наши отношения все еще можно было назвать суперсложными. Истол по-прежнему настаивал на скорой свадьбе и делал все возможное, чтобы воплотить свой план в жизнь. Уже завтра утром естий должен был объявить о нашей помолвке за завтраком.

Завтраки во дворце, по обыкновению, проходили в кругу самых близких… придворных, а это около сорока человек, привыкших жить за счет властителя. То, что узнавали они, уже к обеду появлялось во всех газетах столицы и за ее пределами.

Лучше способа всенародно объявить о чем-то в Абтгейце пока не существовало.

Именно по этой причине ночевать я сегодня намеревалась в Академии Проклятых. План мой был прост — избежать попадания во дворец любыми способами. В этом мне должны были помочь домовые, но…

Видимо, Истол Вантерфул уже успел изучить меня слишком хорошо.

— Мне приказано доставить тебя во дворец.

Ослепительно-яркое кольцо портала возникло прямо в воздухе, стоило мужчине легонько взмахнуть рукой. Взглянув на голубое марево, я не сделала ни шага.

— Я не выйду за тебя замуж, Истол, — попыталась я донести до него то, чего он слышать никак не желал.

— Павлиция, этот вопрос уже решен.

* * *

Как бы ни старалась, я так и не смогла сомкнуть глаз. Бездумно пролежала всю ночь в центре роскошной кровати под боком у взявшей меня в плен хиксы. Ее хвост был мне одеялом, сама она — мягкой подушкой. Олли остро реагировала на любые звуки, что доносились из-за двери, а потому первая услышала шаги в гостиной. Когда дверь выделенной мне спальни отворилась, я уже была готова к тому, чтобы увидеться с утренним незваным визитером.

Визитером оказалась служанка, которой было поручено подготовить меня к завтраку. Я не любила, когда другие касались меня или помогали мне принять ванну, но в таких случаях, как сегодня, не спорила и поддавалась безропотно.