Озеро Туманов

Великан Хунгар разгуливал по стене, позволяя ветру трепать его бороду, а то просто стоял подбоченясь и озирал окрестности. Наверное, молодые бретонские рыцари казались Хунгару совсем крошечными. Да они и сами о себе так думали, стоило им увидеть великана: одно дело — глядеть друг на друга, сидя в тесном шатре, и совсем другое — глазеть на эдакую громадину, да еще снизу вверх!

— Что же нам делать? — заговорил Франсуа. — Совершенно ясно, что приступом замок нам не взять, а осада не приносит ровным счетом никаких результатов.

— Придется нам просить помощи у герцога, нашего сюзерена, — сказал Гварвин. — Может быть, он назначит судебный поединок? Это было бы хорошо, потому что разрешило бы спор раз и навсегда.

Франсуа уставился на друга расширенными глазами:

— Но ведь я могу и проиграть!

— Ты? — удивился Гварвин. — Как это? Ведь замок твой по праву, да и боец ты вовсе недурной, а это значит, что Анселен непременно сломает себе шею.

— И это будет лучшее из всего, что он сделает в своей жизни, — добавил Франсуа.

— Аминь, — заключил Гварвин.

И, как будто это «аминь» было каким–то таинственным сигналом, стена замка неожиданно рухнула.

Поначалу друзья даже не поняли, что происходит. В глубине земли, у них под ногами и дальше, ближе к стене, зародился невнятный гул, словно души, томящиеся в аду, все разом начали тянуть сквозь сомкнутые губы одну и ту же низкую ноту: «м–м–м…» Затем почва дрогнула и стала проседать. Сперва медленно, а затем все быстрее опускались большие пласты земли, скрепленные корнями трав, — Гварвин поневоле изумился тому, какие длинные и прочные, оказывается, эти корни и как трудно разорвать их.

По зелени луга побежала черная расселина. Она торопилась к замку Керуль. И вот уже стена замка странным образом зашевелилась. Большие серые камни, которыми она была сложена, начали двигаться, как будто им всем вдруг стало неудобно лежать на прежнем месте. С грохотом обвалился большой кусок стены. Над ним поднялась здоровенная туча пыли, и в густом облаке видно было, как пульсируют развалины — они то поднимались, то проваливались, то опять вздувались горбом. Наконец все успокоилось и затихло, и пыль стала медленно оседать.

Сквозь пролом в стене показались ошеломленные лица Анселена и его приспешников. Однако великана не было и следа.

— Вперед! — закричал Гварвин, который первым опомнился после катастрофы. — Разобьем их сейчас, пока они растеряны!

Франсуа испустил громкий клич и погнал коня прямо на Анселена. Конь легко перенес Франсуа через обломки, и молодой рыцарь оказался прямо перед захватчиком, который, очевидно, менее всего ожидал подобного поворота событий.

Франсуа опустил копье, целясь Анселену в лицо. Тот уклонился, крича:

— Что ты делаешь? Я пеш и не готов к бою!

— Я тоже не был готов! — зарычал Франсуа, в ярости разворачивая коня среди тесных развалин. — Я не был готов к твоему предательству!

Анселен вытащил меч.

— Что ж, — сказал он, до странного спокойно, — теперь я готов.

Франсуа снова ударил копьем и угодил в стену. Копье треснуло по всей длине, а рука бойца отозвалась болью. Франсуа закричал. Анселен замахнулся мечом, но в спешке споткнулся и едва не растянулся на земле.

Гварвин, пеший, ворвался в замок вслед за другом. Он придержал коня Франсуа и помог тому спешиться. Анселен ухмылялся во весь рот.

— Так–то лучше, — заметил он. — Сражайся со мной!

Франсуа закусил губу, потому что рука у него все еще сильно болела, и тоже обнажил меч.

А Гварвин бросился на поиски других врагов и обрел сразу троих. Те пытались атаковать молодого человека, однако столкнулись с очень сильным соперником.

Улыбаясь так, что свело скулы, Гварвин отбил удар первого из противников и схватился со вторым. Несколько тяжелых ударов — и вот француз лежит на земле с разбитой головой; но третий приближается сбоку и уже заносит меч.

Гварвин отпрыгнул и принял удар на середину клинка. Раздался звон. Скрещенные клинки медленно опустились и как бы нехотя разошлись, а затем плавно, по дуге, взмыли вверх и снова сошлись перед лицом Гварвина. Он вдруг понял, что начинает уставать. Прежде с ним такого не случалось. «Вот что значит — просидеть два года у женской юбки, — подумал он, страшно собой недовольный. — Разве три года назад я позволил бы усталости победить меня так скоро?» Досада его была так велика, что в третий раз он не стал соединять свой меч с мечом врага, а уклонился в сторону и, пока француз выпрямлялся, разрубил ему плечо — меч вошел в плоть и застрял на уровне третьего ребра слева.

Кровь хлынула потоком. Гварвин попытался высвободить свой меч, но не преуспел. А между тем его опять атаковали. Гварвин вырвал меч из руки поверженного противника и снова ввязался в битву.