Озеро Туманов

Его отвели в самый конец огороженного участка. Далеко впереди виднелся другой закованный в доспехи рыцарь, похожий на башню, неподвижный на высоком коне. Наконечник копья, поставленного торчком, терялся где–то в поднебесье; Иву пришлось бы сильно задирать голову, чтобы увидеть его.

Герольд опять кричал, трубы ревели, народ шумел так сильно, что Иву начало казаться, будто он находится на берегу моря. И это ощущение успокаивало, потому что море было самым давним его другом и союзником.

Затем он услышал сигнал, о котором его предупреждали заранее: длинный протяжный зов одинокой трубы. И кони стали набирать ход. Сперва они бежали совсем медленно, но затем, привыкая к бегу и тяжести всадников, — все быстрее и быстрее. Ив упер копье в специальный щиток и опустил наконечник. Он все еще не видел противника — забрало мешало обзору; затем перед ним начала расти металлическая гора. Она лязгала и гремела, и сир Ив понял, что это — сир Вран.

Он по–прежнему не видел наконечника Вранова копья, хотя оно было теперь опущено и нацелено Иву прямо в грудь. Конь под ним шел ровно и уверенно, и Ив, чуть подавшись вперед, тоже чувствовал себя вполне уверенно. Ему казалось, что скачка никогда не закончится, и в душе он был рад этому.

И вот наконец он увидел копье соперника — такое длинное и грозное, но главное — такое толстое! Оно как будто не имело отношения к Иву. Еще одна примета надвигающейся башни, не более.

Он видел шлем с остроконечным забралом–клювом, видел развевающиеся ленты на макушке этого шлема, видел яркий щит на груди, и горностаевый фон; и только в тот миг, когда Иву предстали бретонские горностаи, он понял, что перед ним — не двигающаяся башня, не странное металлическое существо, наподобие ожившей шахматной фигуры, которая после поединка будет попросту убрана в коробку. О нет, это был он, сир Вран, его дядя собственной персоной, человек, обманувший его детское доверие.

Сквозь прорези забрала Ива обжег пристальный, пылающий ненавистью взгляд. И рука Ива дрогнула; копье, нацеленное было в середину щита Врана, чуть приподнялось и вонзилось прямо в щели забрала, в то время как сам Ив ощутил резкий толчок в грудь. Он услышал треск, с которым раскололся его щит, и почувствовал двойную боль: в груди, возле сердца, куда пришелся удар противника, и в правой руке, нанесшей удар.

Выронив копье и едва удерживаясь в седле, сир Ив пронесся дальше. Вран мгновенно пропал из виду. Конь бежал по–прежнему быстро, и Иву стоило трудов угомонить его, чтобы он не врезался в толпу и не раскидал зрителей. Наконец они остановились у края поля.

Ив ждал. Он не предпринимал ничего самостоятельно. Жан де Монфор, наставляя его, предупредил, чтобы он ничего не делал сам, без приказания. Если потребуется, ему принесут второе копье. Если возникнет нужда, его развернут лицом к противнику и побудят ко второму сближению. Если будет нужно, ему велят спешиться и продолжить бой на мечах.

«Вы поступаете в полное послушание распорядителю, — наставлял его Жан де Монфор, — он будет руководить каждым вашим шагом, каждым действием. Вы даже по сторонам не должны смотреть без его приказа. Иначе результат вашего поединка можно будет оспорить и счесть недействительным».

Поэтому Ив сидел в седле неподвижно.

Крики, звучавшие вокруг него, становились все громче. Влага обильно струилась по всему телу Ива, начиная с подмышек, а он даже не смел проверить – пот это или кровь. Рубаха его взмокла и липла к коже. Он не поднимал забрала. Мир по–прежнему оставался наполовину призрачным, рассеченный решеткой.

Затем к Иву приблизились и громко повелели:

— Снимите шлем, сир.

Ив поднял руки и снял шлем. Правая почти отказывала ему в повиновении, однако он справился.

Краски, солнечный свет, крики — все нахлынуло на Ива. Он с трудом удержался от болезненной гримасы. Морщинистый герольд с усталыми глазами сказал негромко, глухо:

— Вы можете спешиться, сир.

Подбежал Ян, помог Иву сойти с седла. С трудом передвигая ноги — на самом деле со стороны он выглядел весьма величественно, — сир Ив пошел следом за герольдом на середину поля. Вран лежал там. Ив выбил его из седла. Копья валялись рядом, одно было расщеплено.

— Вы попали ему прямо в забрало, копье скользнуло по «клюву» и угодило в зазор под воротником, — сказал герольд, не глядя на Ива. — Вы ранили его смертельно. Удар засчитан.

Ив молча наклонился над дядей. Вран смотрел на него ясными глазами, и в них стояла открытая ненависть.

— Глупец, — сказал племяннику Вран, выплевывая это слово вместе с кровью.

Затем он тихо захрипел и больше не дышал.

Ив выпрямился и увидел Жана де Монфора. Герцог стоял прямо перед ним, он вышел на поле в роскошной мантии, подбитой горностаями, и золотой лев рычал на его плаще. Стального цвета седина блестела в его волосах. На ярком солнце темно–серые глаза Монфора горели желтым огнем, как у зверя.

Зычным голосом, куда роскошнее герольдова, Монфор прокричал:

— Господь даровал победу Иву де Керморвану!